— Профессор не знал тогда, какую проблему на себя взваливает, — пробормотал Гарри.
— Не боялся он проблем! Он их создавал, гад! — высказалась тетушка. — Он и поэтому, да и вообще всегда считал себя исключительным. Как будто он лучше других! Да и мать твоя, если на то пошло, такая же…
— Не смейте! — отрезал Гарри. — Вы сами-то ничуть не лучше. Стыдитесь своих родственников…
— Да, стыжусь! — вскинулась тетя Петуния, поднимаясь и надвигаясь на племянника. — С такими родственниками и врагов не надо! Если бы соседи узнали!..
— Лучше бы у меня были такие бабушка и дедушка, чем вы и ваша семейка! — проорал в ответ Гарри.
— Ага! — подбоченилась тетя Петуния. — И ты пошел бы в школу святого Брутуса! Мои папа и мама твоего папашу разорвать были готовы! Учитывая, как ты на него похож… — тетя смерила его взглядом и злорадно добавила: — так тебе и надо!
Перед внутренним взором Гарри мгновенно встали бабушка и дедушка, причем оба — точная копия профессора Снейпа. Гарри было отлично известно, что тот не выносил его именно потому, что он, Гарри, похож на своего отца. И, невзирая на то, что ему приходилось общаться с убийцей Дамблдора только на уроках, тот порядочно отравлял ему жизнь. И все равно Гарри как-то не хотелось думать, что ему еще повезло, что он попал на Бирючиновую аллею.
У тети же тем временем возник новый повод пожаловаться на Северуса Снейпа.
— Ужасно то, что он получил треть нашего дома по завещанию, и имел наглость тут же выкупить у Лили ее долю. А почему твой отец его так недолюбливал? — неожиданно зорко уставилась на Гарри тетя Петуния.
«Как ты до сих пор не спросила?! Что же, хоть на один вопрос придется ответить», — подумал он.
— Мой отец лучше учился в школе, — отчеканил Гарри. Время почти вышло, и он чувствовал себя опустошенным, в отличие от тетушки, у которой, похоже, открылось второе дыхание.
— А, вот как! Лили не хотела, чтобы ее муж узнал, что она пересекалась с Северусом, она мне даже позвонила. Как будто мне интересны их дела! Нет, твой Снейп, конечно, распорядился как-то насчет похорон, я не знаю, как раз должен был родиться Дадли, и меня поместили в клинику. Кажется, Лили тоже не приезжала. Но, — для большей значимости тетя подняла вверх большой палец, — был бы он порядочным человеком, отказался бы от имущества моей семьи в пользу законных дочерей.
Гарри слишком хорошо знал, что профессор Снейп оказался хуже, чем непорядочным человеком. Но тут тетушка закашлялась, и лицо ее стало принимать прежнее непроницаемое выражение. Действие зелья кончилось.
— Спасибо, — быстро произнес Гарри, ровным шагом вышел из кухни и помчался наверх, даже не вспомнив о кексе. Едва он захлопнул за собой свою дверь, в комнату с легким треском аппарировала Нимфадора.
— Ну, как, ты доволен? — спросила она.
Вопрос этот был самым что ни на есть естественным, и, тем не менее, сама его постановка поставила Гарри в тупик. Следовало кивнуть, хоть как-то отреагировать. Однако парень вдруг поймал себя на том, что мысленно застрял в рассказе тети Петунии, и слово «доволен» как-то совсем к его состоянию не применимо.
— Теперь я понимаю, почему он меня спасал, — Гарри пнул сундук и помотал головой, стараясь прогнать из сознания соответствующие сцены. Первый курс, и он едва удержался на взбесившейся метле. Третий — Снейп является в Визжащую хижину и шипит, что он, Гарри, должен его на коленях благодарить… — А сам, наверное, все время втайне надеялся, что я когда-нибудь пропаду, и ему не придется со мной возиться. И воспользовался случаем, чтоб сбежать под знамена своего повелителя! Любил он, видите ли, родителей моей мамы!
— Да уж, твою тетю пробило на деревенские сплетни, — кивнула Тонкс.
— Ты слушала? — взвился Гарри.
— А что? — Тонкс отпрянула, явно не ожидая, что он станет сердиться.
Гарри нахмурился. Как бы хорошо не относился он к Нимфадоре, все же предпочел бы, чтобы сказанное тетей Петунией осталось между ними и не шло дальше.
Должно быть, она это поняла, потому что, внезапно объявив, что ей пора, аппарировала.
«Ну вот, она, наверное, обиделась», — подумал Гарри. Это не отвлекло его надолго; решив, что при первой возможности извинится и все объяснит, он вновь вернулся к тому, что узнал от тети.
Личность профессора Снейпа казалась ему теперь еще более отталкивающей и опасной. То, что родители его матери хорошо к нему относились, не обмануло Гарри. Сумел же Снейп как-то втереться в доверие к Дамблдору, причем так, что мудрый директор до последнего вздоха в нем не сомневался. «Должно быть, у него дар располагать к себе старших, прикидываться паинькой», — злился Гарри, припоминая, что Снейп не пользовался симпатией ни учеников, за исключением столь же гадких слизеринцев, ни своих ровесников.
Увлеченный новыми выводами, Гарри пропустил обед, и чем ближе был вечер, тем больше триумф и волнение уступали место беспокойству. Ему удалось разговорить тетю Петунию, и это было несомненным достижением в сравнении со всеми прошлыми годами, но теперь он должен был встретиться с последствиями.
На этот раз он не стал дожидаться, когда его позовут. Но в остальном в тот вечер ужин прошел точно так же, как и всегда. Разумеется, тетя отлично все помнила, потому что время от времени ее взгляд останавливался на Гарри, преисполненный подозрением. Словно она говорила: «Ну, теперь я знаю, чего от тебя ожидать». Однако Гарри ясно почувствовал, что она никогда не заговорит с ним об этом.
«Вот и отлично», — решил для себя парень; пожалуй, впервые в жизни его устраивало, что тетя Петуния предпочитает дипломатию прямоте. Теперь, когда эта часть плана осталась позади, его внимание переключилось на предстоящее слушание в Уизенгамоте. Гриффиндорец внезапно обнаружил, что до этого события остается всего четыре дня.
Когда Нимфадора снова навестила его, Гарри первым делом извинился, что не поблагодарил ее.
— Ничего, я услышала достаточно благодарностей, когда принесла тебе зелье, — отмахнулась Тонкс. — Как ты тут?
— Как обычно, — ответил Гарри. — Слушай, я ведь еще не спросил тебя, что слышно о Малфое.
Нимфадора как будто смутилась.
— Знаешь, Гарри, я даже не знаю, что именно могу тебе рассказать, — произнесла она, как бы извиняясь. — Этим делом занимается Хестия, а из нее ничего не вытянешь.
— Но он хотя бы признался? — потребовал Гарри.
Ответ Тонкс напомнил ему, что далеко уноситься в мечтах о справедливости иногда вредно.
— Нет, не признался, это я точно знаю. Будет лучше, если ты подождешь пару дней, хорошо?
— Ладно, — хмуро отозвался Гарри и вскинулся. — Чуть не забыл! А как дела у Люпина?
