Кеннет Робсон - Человек из бронзы

- Длинный Том, - продолжал Док Сэвидж, - твое дело - электричество. Ты, конечно, знаешь, что нам может пригодиться.

- Конечно же! - обычно бледное лицо Длинного Тома сейчас стало красным от волнения.

Длинный Том не был таким болезненным, как выглядел. Никто из друзей не смог бы припомнить день, когда его свалила какая-нибудь болезнь. Если не считать периодические приступы - бешеные вспышки раздражения и вспыльчивости, в которые он впадал и которые в какой-то мере можно было назвать болезнью. Иногда проходили многие месяцы без этих приступов, но, когда Длинный Том все-таки взрывался, он как бы наверстывал упущенное.

Его нездоровый вид, возможно, был приобретен в мрачной, темной лаборатории, где он проводил свои бесконечные электрические опыты. А еще громадный золотой зуб прямо впереди - он тоже способствовал общему впечатлению болезненности.

Длинный Том, как и Хэм, приобрел свое прозвище во Франции. В одном из французских поселений, в парке была установлена старинная пушка, одна из тех, которыми владели столетия назад испанские пираты. В самом разгаре вражеской атаки майор Томас Дж. Робертс зарядил древнюю реликвию целым мешком кухонных ножей и разбитых винных бутылок и произвел настоящее опустошение в стане врагов. С того дня его стали называть "дальнобойной пушкой", или Длинным Томом Робертсом.

- Химикалии! - обратился Док к Манку.

- Все в порядке, - Манк был всегда наготове. Он подошел как-то боком. Было поразительно, что такой простой, невзрачный человек мог быть одним из ведущих химиков мира. Но это было именно так. У Манка была собственная большая химическая лаборатория в надстройке на крыше офиса недалеко от Уолл-стрита. Манк тут же отправился в лабораторию.

С Доком остался только Джонни - геолог и археолог.

- Джонни, твоя работа, наверное, самая важная, - Док выглянул из окна - и его золотые глаза стали задумчивыми. - Раскопай в своей библиотеке секретную информацию об Идальго. А также о древнем племени майя.

- Ты считаешь, все, что касается майя, важно, Док?

- Я уверен в этом, Джонни.

Вдруг резко зазвонил телефон.

- Мой заказ на телефонный разговор с далекой Англией, - догадался Док. - Они, наконец, дозвонились!

Док поднял трубку, заговорил, получил ответ и затем быстро назвал модель двустволки и номер оружия.

- Кому она была продана? - спросил он.

Через несколько минут Док получил ответ. Док повесил трубку. Его бронзовое лицо было непроницаемо, в глазах засверкали золотые искорки.

- Завод в Англии ответил, что они продали эту винтовку правительству Идальго, - сказал Док, о чем-то размышляя. - Была продана большая партия оружия в Идальго несколько месяцев назад.

Джонни привычным движением поправил свои очки со вставленной в них лупой.

- Мы должны быть осторожными, Док, - сказал он. - Если наш враг намерен и дальше вредить нам, он может попытаться вывести из строя наш самолет.

- У меня есть план, который предотвратит подобную опасность, заверил Док.

Джонни заморгал, собираясь спросить, что это за план, но было уже поздно - Док ушел.

Усмехнувшись, Джонни занялся своей частью приготовлений к путешествию. Он испытывал огромнейшее доверие к Доку Сэвиджу.

Какое бы злодейство ни готовил для них враг, Док способен был нанести полное поражение. И он уверенно приступил к воплощению своей идеи, гарантировавшей им безопасность в полете на юг.

Эта идея по защите их самолета - одно из самых ярких проявлений замечательной изобретательности Дока.

Дождь, наконец, закончился. Над северным побережьем Лонг-Айленда стоял густой, действующий на нервы туман, через который медленно пробивался рассвет. Дул неприятно холодный ветер. Большие ангары в Северном аэропорту, расположенном в черте города, в туманной дымке были похожи на мрачные, округлые коробки. Даже электрические огни не могли развеять промокший мрак.

Огромный трехмоторный самолет стоял на гудроновой полосе летного поля прямо с краю. На фюзеляже, чуть позади носового двигателя было четко провозглашено черными буквами:

"Кларк Сэвидж, младший."

Это был один из самолетов Дока.

Аэропортовские служащие в очень неопрятных формах - грязных, замасленных и мокрых - занимались перегрузкой ящиков из багажной тележки внутрь большого самолета. Ящики были изготовлены из легкого, но очень прочного материала, и на каждом из них, как положено при любой исследовательской экспедиции, были напечатаны слова:

"Кларк Сэвидж, младший; экспедиция в Идальго."

- Что за Идальго? - поинтересовался механик с толстой шеей.

- Не знаю - страна, я думаю, - ответил ему засаленный с ног до головы напарник.

Их разговор не представлял большого интереса, но свидетельствовал о том, насколько малоизвестной страной была Идальго. Тем не менее эта центрально-американская республика не была такой уж незначительной.

Наконец, в самолет погрузили последний ящик. Рабочий закрыл дверь. Из-за тумана и влаги на окнах внутренность пилотской кабины совершенно не просматривалась.

Механик влез на оловянные покрышки над большими колесами и, стоя на них, завел инерционный стартер сначала одного мотора, затем другого. Заработали все три большие звездообразные двигатели - более тысячи лошадиных сил.

Большущий самолет затрясся в тон с грохочущими двигателями. Машина была не особенно новой - ей уже исполнилось почти пять лет.

Самое большее один или два рабочих, находившихся на летном поле, слышали шум от другого самолета, появившегося в воздухе. Посмотрев вверх, они, может быть, и видели огромный серый воздушный корабль, рассекавший туман. Больше никто не слышал и не видел этот самолет, тем более, что грохот устаревшей трехмоторки заглушал шум мощных, но приглушенных двигателей летящего самолета.

Трехмоторный, между тем, пришел в движение. Поднятый хвост означал начало старта. Все быстрее и быстрее по гудроновой полосе - и самолет оторвался от земли и начал медленно подниматься.

Не накреняясь, мягко набирая высоту, большая цельнометаллическая машина пролетела примерно милю.

А потом произошло неожиданное. Трехмоторка мгновенно вспыхнула и превратилась в гигантское полотно раскаленного пламени. Из огня повалили густые клубы удушающего, мерзкого дыма. Затем распадающиеся части самолета и его содержимое начали падать на крыши домов Джексон-Хейтса, старого жилого района Нью-Йорка.

Взрыв был таким сильным, что разбились стекла в окнах домов и разрушилась кровля на крышах.

От громадного самолета ничего не осталось, кроме мелких, незначительных кусочков, поэтому специалисты не сумели установить причину аварии, не могли ничего объяснить и рабочие аэропорта.