всё чистое путешественники уселись за стол, и словно голодные волчата набросились на еду, у взрослых на глаза невольно навернулись слёзы. Гийом никогда бы не подумал, что Элис!.. Элис! способна вот так судорожно прижимать его к себе, шмыгать носом и говорить – ему, кого она всю жизнь только муштрует да распекает! – такие нежные слова.
А Грете, только сейчас осознав, что дети лишь чудом смогли выбраться из страшного Мёртвого леса, побледнела словно мел, губы у неё затряслись от рыданий и слёзы хлынули ручьём.
Метте растерялась, не зная как утешить мать, и сама от бессилия и жалости к ней расплакалась:
– Мамочка, ну не плачь! Ну, зачем же ты плачешь, я же с тобой! Всё хорошо. Мы дома. Всё хорошо. И честное слово – там не так уж и страшно.
Но от этих слов Грете заплакала ещё горше, ещё безутешнее: – Доченька моя единственная!
Никого, кроме тебя, у меня нет! Не пущу тебя больше никуда! Никуда от себя не отпущу!
Девочка, родная моя!
Хильда властно прикрикнула на неё: – Ну-ка, прекрати истерику, возьми себя в руки! Что ты причитаешь по живой словно по мёртвой? Что ты ребёнка пугаешь?
Но Грете никак не могла справиться с охватившим её запоздалым страхом.
Тогда Элис обняла бедную женщину за плечи, зашептала что-то певучим голосом, словно малое дитя убаюкивала, и та потихоньку-потихоньку успокоилась.
А ребята под эту колыбельную уснули тут же за столом, пришлось Юстасу брать их на руки и разносить по постелям.
Назавтра приятели проспали чуть не до вечерних сумерек, никто и не подумал их будить.
Напротив, взрослые говорили шёпотом и ходили на цыпочках, чтобы ненароком не потревожить детей.
Первое, о чём вспомнил Гийом, едва продрал глаза – вчера он так и не сумел хоть словечком перемолвиться с Элис.
Но когда он кинулся искать тётку, оказалось, та ещё засветло, никому и ничего толком не объяснив, умчалась по делам – то ли в соседней деревне кто-то захворал, и срочно потребовалась помощь лекарки, то ли её присутствия ждали иные, тайные нужды.
Когда же она вернулась, давно наступил вечер, в гостиную набилась такая куча народу, что яблоку негде было упасть. Какой уж там разговор!
Зато со всеми остальными наговорились аж до мозолей на языке. Спросы да расспросы посыпались на головы ребят, как горох из мешка. Сельчане то вопили, перебивая друг друга, то замолкали и сидели не дыша, боясь пропустить хоть слово.
Что скажешь, приятно чувствовать себя героем дня, ловить восторженные, завистливые и недоверчивые взгляды всей деревни. Но в сотый раз повторять одно и то же, вспоминать мельчайшие подробности, пытаться объяснить, почему всё получилось так, а не иначе, когда самому ничего не понятно! ..
Соседи слушали, затаив дыхание. Со страхом притрагивались к вытрясенным из шевелюр и одежды и выложенным на блюдо в центре стола ржавым еловым иглам, чёрным пластинкам коры. Придирчиво и почтительно, словно добытые в бою шрамы, разглядывали ссадины и cиняки. С удивлением и восторгом брали в руки грибы. Почему-то именно эти грибы казались самым верным доказательством, что всё сказанное – правда – от первого и до последнего слова правда.
Наконец, видя, что у ребят глаза смыкаются от усталости, Хильда хлопнула ладонью о стол: – Всё! Хватит разговоров. Расходитесь-ка, гости дорогие, по домам. Нечего здесь до утра топтаться. Вставайте-вставайте, отлипайте от лавок, а то, боюсь, придётся наших героев под cтолом укладывать, до кроватей они не доползут.
Поднявшись к себе, Элис наскоро постелила Гийому постель: – Ну, герой, иди-ка ты баиньки. Давай, лезь под одеяло, ты уже едва на ногах стоишь.
– Подожди, Элис, да подожди же, не уходи, есть ещё одно важное дело. Вот. – И Гийом протянул свёрток.
Элис взглянула на печать и охнула: – Господи, откуда это у тебя?
– Из дома на берегу Мертвого озера. Мы не всё рассказали. Мы же понимаем, что не всё можно рассказывать. Элис, вызывай бабушку.
И вот Элинор уже сидит в кресле и внимательно слушает рассказ внука. Потом всю ночь они втроём колдовали над свитком, читая и расшифровывая. Гийом держался из последних сил, но усталость оказалась сильнее, и он заснул прямо за столом.
А на следующий день Элис позвала ребят к себе для серьёзного разговора.
– Я буду говорить долго, очень долго, и возможно достаточно скучно о вещах не очень понятных, так что наберитесь терпения.
И она стала рассказывать о вторжении Нихеля, о борьбе с ним. О том, что здесь, на севере, тоже шла война, хотя не все осознали это. – Просто исчезали поля, луга, холмы, высыхали реки и озёра. Это, конечно, тревожит, но разве это война? – Рассказала о незримых энергетических нитях, на которых держится мир, о том, что если нити эти рвутся, мир как бы зависает на грани бытия и небытия. Что малейшей прорехой в ткани мироздания, каждой оборванной нитью готов воспользоваться Нихель, несущий разрушение и гибель живому. Рассказала о Круге, о тех, кто посвятил себя борьбе со злом. Объяснила, что оружием в их руках служит не меч, но тайное знание. Рассказала и о том, что сама природа не сдаётся без сопротивления, что существуют магические силы, кристаллы, узлы сопряжения пространств…
Одним из таких узлов, сильнейшей энергетической линзой было, видимо, и Лесное Озеро.
– В этой рукописи изложена вся история борьбы и гибели Озера. Её написал мой отец. Он был последним из воинов Круга, удерживавшим этот рубеж. Увы, в этом противоборстве Гийому ди Корво не удалось одержать победы, но и Нихелю пришлось убираться отсюда.
Для того, чтобы поняли вы, от какой малости порой зависит успех или неудача, я хочу показать вам вот эту страницу:
– «Непосвящённому человеку это покажется наивным, словно детская сказка, но Лесное Озеро невозможно было уничтожить, пока обитали в нём странные рыбки по прозванию "золотое перо". Крохотные рыбёшки, не больше моего мизинца.
Несмотря на ничтожную свою малость, они были мощнейшими магическим стимуляторами.
Пока хоть одна рыбёшка плавала в этих водах, озеро сопротивлялось. Но эмиссары растянули от берега до берега чёрную сеть, или, как они это называли, "произвели небольшую дистилляцию", – воды озера словно вскипели, и всё живое в них погибло.»
– А если найти таких рыбок и вновь пустить их в озеро? – прервал рассказ Андерс.
– На это мало надежды, вряд ли где ещё на земле можно встретить что-то подобное. Ведь даже в Большом Словаре, изданным Пяргентским университетом, об этих рыбках не сказано ни слова.
– Ну а если? – не унимался Андерс.
– Не знаю. Возможно, не произойдёт ничего, мёртвые воды мертвого озера попросту убьют рыбок. Но может быть и наоборот – озеро возродится, а с ним вместе начнёт возрождаться и мертвый лес. Наверняка ничего знать невозможно.
– А как они выглядят, рыбёшки эти? Там написано?
– Вот,
