крупный объект. Так-так… – наговаривая себе под нос, сразу повеселел Слепцов, – если это действительно мамонт, то его надо срочно выкапывать. Это же настоящая сенсация, так сказать, огромное научное открытие. За счёт этого мамонта можно, между прочим, полностью всю деревню поднять да ещё прославиться на всю республику. Раскопаю я этого мамонта, глядишь, меня депутатом выберут. Народ, так сказать, окажет мне доверие как хорошему руководителю. А потом можно и в правительство попасть. Перспективы открываются немыслимые. Ох, размах какой!»
У Слепцова аж закружилась голова. Всего-навсего какой-то мамонт, а взлететь можно до невиданных высот.
– Ваня, иди новости смотреть, – донёсся из соседней комнаты голос жены, – твоя любимая дикторша ведёт. Из-за той трагедии, что случилась в Кузбассе, снова подняли проблемы шахтёров. Задержки зарплаты, нарушение техники безопасности и прочее. Ну иди, сам увидишь.
На мгновение он оторвался от высокого полёта мыслей и, что-то крикнув, остался в своём кресле. Мысли вернулись к практической стороне дела, они уже крутились вокруг сообщения Емелина.
«Вот только как его сейчас оттуда вытащить? На улице холодно, земля мёрзлая. А летом его вообще не выкопать, пропадёт в тепле. Мамонта выкапывать нужно отбойными молотками, для этого необходим компрессор. Своими силами его туда не завезёшь: нужен вертолёт. Вот уже есть одна серьёзная проблема. Если без компрессора, придётся идти на пожог: прямо над мамонтом разводить костры, прогревать землю и потихоньку её выбирать. Так-так – на пожог, только на пожог. Больше никак его сейчас не возьмешь – слишком мёрзлая земля. Значит, нужно завозить дрова или даже уголь. Десяток кубов, наверное, понадобится, может, немного поменьше. Ладно, это не главное, если надо, как-нибудь завезём. Главное заключается в другом: на огне мамонта можно поджарить, так сказать, шкура у него обгорит. Кому он потом будет нужен. Нет, так дело не пойдёт, надо срочно придумать что-то другое. Ладно, допустим, эти два метра грунта, которые показаны у Емелина на рисунке, мы осторожно выберем, а дальше всё равно же надо копать. А как? Всё-таки компрессор нужен, без него ничего не получится. Но как его туда завезёшь, вертолётом? Вертолётом можно было бы и дизельную электростанцию загнать. А где взять деньги? За этот рейс надо столько отдать, сколько весь посёлок платит за месячное потребление электроэнергии. Значит, остаётся только одно: идти на пожог».
Его размышления прервал звонок Насти. Дочь, жалуясь на проблемы, просила поговорить с внучкой, заняться её воспитанием.
– Папа, Ксюха совсем от рук отбилась. Без отца ребёнок изменился до неузнаваемости. Заладила тут мне одно и то же: «Зачем мне учиться? Я хочу стать фотомоделью». И хоть кол ей на голове теши, ничего не слушает. Зато одеваться она, видишь ли, красиво хочет. А за какой счёт? Скажи ей, папа, что для этого надо работать. А в данное время её работа – это учёба в школе. Меня она уже не воспринимает. Знаешь, у неё уже мальчики в голове. Ничего не понимаю, я такой не была…
Слепцов пообещал серьёзно поговорить с внучкой и пошёл смотреть телевизор. Новости уже закончились, шёл какой-то очередной сериал, а их он не переносил. Переключать телевизор на другой канал жена не разрешила.
«Нет, на пожог мы не пойдём, – тупо уставившись на экран телевизора, размышлял Слепцов. – Так можно загубить всё дело. Тогда придётся ждать до весны. Я думаю, ничего с этим мамонтом не случится: пролежал в мерзлоте несколько тысяч лет, полежит ещё пару месяцев. А вот как рабочих отправлять – это серьёзный вопрос. На вертолёт мы не потянем, а пешком идти далековато. Да ещё инструмент и продукты нужно завозить. Значит, всё придётся везти на нартах по снегу. Главное, сейчас надо определиться, действительно ли там мамонт. Может, это коряга какая-то, а я тут губу раскатал».
Трудное решение
Над тундрой светило солнце. День заметно прибавился: повернуло к весне. После той памятной зимней метели всего один раз прошёл небольшой снежок, а старый совсем потемнел. Природа, будто выдав всю норму, о них давно забыла.
По телефону геофизик Емелин подтвердил своё сообщение о мамонте. Кроме того, он сказал, что теперь уже не сомневается в правильности расшифровки данных своего прибора. Как понял Слепцов, Емелин проводил специальные исследования по определению биополя разных объектов. В результате этого он выяснил, что у останков мамонтов оно значительно отличается. В условных единицах величина биополя мамонта была на несколько порядков выше, чем у всех других исследованных им объектов. Особенно сильную аномалию почему-то давали бивни.
– У бивней мамонта самое высокое значение биополя из всех проверенных нами объектов, – кричал в трубку Емелин. – У меня такое впечатление, что в них находятся сгустки энергии – образно говоря, их можно представить передающей антенной. В момент передачи с антенны, естественно, идёт сигнал, который принимают передатчики. Для этого необходим источник энергии – вот им-то как раз и является костная ткань бивней. Обратная картина происходит при приёме. К сожалению, у меня пока нет бивней других животных, – несколько понизив голос, продолжал геофизик, – а так можно было бы провести полный комплекс исследований. Надеюсь в дальнейшем их продолжить.
Емелин сказал, что он ещё пробовал поработать с плотностью тела, но пока у него также нет рабочего материала, поэтому этот эксперимент тоже пришлось отложить до лучших времён.
Переваривая услышанное, Слепцов несколько дней ходил сам не свой. Работа не клеилась: всё валилось из рук. Сразу накопилась целая гора дел, требующих быстрого решения. Секретарь его не узнавала, а жена пару раз заводила разговор, явно намекая на его увлечения молодости. Он хотел поделиться своими проблемами, но в последний момент передумал и совсем замкнулся. Мамонт как тяжёлая ноша придавила его к земле, требуя принятия каких-то решительных мер.
«Надо срочно отправлять людей, пусть проверят емелинскую аномалию. А вдруг и правда там мамонт. Вот будет новость! Я весь район на ноги подниму, узнают, будут мне страшно завидовать. С одной стороны – такое сообщение раньше времени опасно даже давать. С другой – вдруг кто-нибудь опередит?»
Слепцов решил про мамонта пока никому не говорить. Если выяснится, что там действительно мамонт, тогда он сообщит только учёным, а потом будет видно.
На проверку емелинской аномалии Слепцов отправил Егора Колотуева, Петра Сычёва и Александра Тагиряна. С ними он ездил на поиски Степана, и, естественно, только они могли найти то место, где была брошена сломанная нарта. Для связи с конторой он срочно купил новую радиостанцию. Передавая её Сычеву, глава администрации строго-настрого предупредил, чтобы открытым текстом в эфире про мамонта ни слова.
– Если узнаю, что по
