Мкса, похоже, тоже заметила, посему замолчала и сощурилась, глядя куда-то позади Экса.
— Вы… знали избранного Амона и Бич Справедливости?
Экс обернулся. Джант…
Опешил. А Ива — схватила его за руку, хлопая глазами в неверии. В их небольшом кругу — тяжелело молчание.
— Я… не успел сказать, Джант, прости, — не зная, как умалить ущерб от сказанного, сказал Экс. — Мне жаль, я…
— Конечно же… — непонятно к чему произнёс Джант, смотря в пустоту. — Конечно же…
Развернувшись, он, расталкивая толпу, побрёл в сторону. Ива поторопилась за ним, хватая за руку, но тот изворачивался.
Шаг, второй шаг, третий шаг — Джант удалялся от их круга, раздавался лишь глухой отзвук его походки. И шуршание Ивы, пытавшейся его догнать.
Экс обернулся — за ним обернулись и остальные. Молча. Не зная, что им сказать.
Ива остановилась в паре шагов от Джанта: он сделал движение ей рукой, не давая приблизиться. Сам же Джант побрёл вперёд, побрёл и остановился, шатаясь.
— Твою мать!
И в следующее мгновение они узрели костёр. Погребальный костёр без мертвеца. Он разразился из ничего — и достиг небес своей скорбью и яростью. Синий огонь — яркий и способный одним касанием сжечь дотла.
Миг — и костёр исчез. Но внутри Экса он всё ещё бушевал: словно искра, он вновь разжёг тот ужас и ту вину внутри, о которых он, казалось, забыл.
— Джант…
Тихий голос. Ива подступилась к любимому и обхватила его руками. В тот же момент Джант окунул лицо в руки, дрожа.
А Ива — просто прижалась к нему. Молча гладя по спине. И дрожа. Вряд ли ей было хоть немного лучше — но она из раза в раз оказывалась сильнее.
Экс не знал, что мог сделать. Но после всего — после того счастья, которое они ему подарили хотя бы на миг — он чувствовал себя обязанным сделать хоть что-то. Посему он выступил из толпы и побрёл к Джанту.
— Мне жаль, — проговорил Экс на выдохе.
Джант не обернулся. Но обернулась Ива — вся в слезах. Только тогда Экс заметил: не только цветом кожи, волос и шерсти она изменилась.
На её лице появилось какое-то новое выражение. Невидимая мозоль боли. Сеточка, охватившая её лицо, точно кожу старушки.
Наконец, Экс собрался с силами и продолжил:
— Возможно, тебе станет лучше, если я скажу: теперь они в лучшем мире, Джант. — Экс выдохнул. — Больше боль их не коснётся. Никогда.
Ива дёрнула Джанта за рукав — он дрогнул, отвёрнулся, пытался отмахнуться. Но Ива стояла рядом, даже если он отворачивался. Ни у кого не было такой силы.
Экс хотел бы хоть немного возобладать этой силой — сейчас, на мгновение. Чтобы отдать долг.
Благо, представилась возможность: Ива поманила его рукой. Экс, приглашённый, подошёл ближе — на один с ними уровень.
Перед ними горел закат. Наверное, Амон и Бич смотрели на небеса рядом с ними и думали: «Вот бы они меньше страдали»…
Экс обернулся к Джанту. А он по-прежнему не показывал лица. Но теперь Экс видел огненные слёзы, выскальзывающие из-под замозоленных и раненных пальцев.
И, кажется, тогда Экс понял, что ему нужно сказать.
— Но сейчас не время к ним присоединяться, Джант. Мы должны идти дальше. Выбраться отсюда, рассказать об их подвиге другим, спасти всех. Сделать так, чтобы их жертва оказалась не напрасной.
Наконец, Джант перестал дрожать. Ива прижалась к нему, крепко держа за руку. Спустя пару мгновений Джант наконец оторвал руки от лица.
Всё красное. Никаких слёз — но он плакал. По-своему. Джант плачет огнём — его слёзы отдаются болью сильнее, чем у кого бы то ни было.
— Кажется… «Чудных» больше нет, — произнёс Джант, поднимая глаза на горящие небеса.
Молча, Ива уткнулась щекой в бок возлюбленного.
А Экс — положил ему руку на плечо. Джант даже не посмотрел на него.
Втроём они остались смотреть на закат. Небеса, горящие славой Бич Справедливости и Амона.
