На поверхности изредка появлялись касатки, дельфины и киты-горбачи, выпускавшие невысокие фонтанчики над поверхностью океана.
Вместе с тем по радио передавали, что немецкие войска вторглись в Бельгию, захватив Льеж и Брюссель, вошли в Северную Францию, получив возможность наступать на Париж. Французская армия и английский армейский корпус не смогли остановить немцев в боях в Лотарингии и в «приграничной битве» вблизи Мобежа в Северной Бельгии. «Немцы заняли плацдарм», — говорили между собой военные подводники, и тема эта распространялась и обсуждалась на всём судне. Ведь не так уж и много столь глобальных войн происходило в самом центре Европы и так близко с родным домом.
Через четырнадцать дней плавания мы прошли Индийский океан. Заранее почистили и подкрасили потрёпанное океаном судно, и как подобает военному кораблю, поблёскивая бортами в лучах утреннего солнца, вошли в Зондский пролив.
По пути попадались небольшие островки, заросшие по самые берега яркой густой растительностью. А по обе стороны от судна раскидывались пышные зелёные берега островов Ява и Суматра. После однообразного вида океанской глади, эта картина чрезвычайно радовала глаз.
В проливе «стоял» штиль. Несколько судов, продвигавшихся вместе с нами по проливу, быстро обходили островки, устремляясь к общей цели — Батавии3.
Справа забелел маленький городок на Яве, Антер. Проходя недалеко от него можно было видеть огромные баобабы, стоящие у самого берега и покрывавшие своей листвой огромные пространства.
С берега к «Европе» понеслись несколько малайских лодок с провизией и фруктами. Необычный вид нашего судна сначала насторожил их, но, увидев, что мы замедляем ход и выходим на палубу, их сомнения быстро рассеялись. Лодки приблизились и им бросили концы. Несколько моряков во главе с артельщиком принялись выторговывать фрукты. В судовой холодильной камере мяса было достаточно, поэтому приходилось старательно отнекиваться от настырных предложений, купить предлагаемых нам кур.
Малайцы плохо говорили по-английски, но наши моряки легко находили с ними общий язык, применяя в большинстве случаев мимику и жесты.
Выторговав подешевле несколько ящиков апельсинов с бананами, моряки закончили торги, и лодки отплыли к берегу.
В три часа дня подводная лодка вошла в батавский рейд. Капитан был намерен простоять здесь три дня, поэтому мы с лордом Джоном, Саммерли и Челенджером, собрав по небольшому чемоданчику с летними вещами и заранее заказав лодку, отправились на берег. Оделись во всё белое, в лёгкие туфли и соломенные шляпы.
Лодка представляла собой небольшую шлюпку, длиной футов шестнадцать с прямоугольным парусом. Лорд Джон сел на руль, а крепко сложенный молодой малаец поставил парус. Лодка, подгоняемая попутным ветром, ходко пошла к Батавии, которая издали, если смотреть в бинокль, казалась непривлекательным серым пятном на низменном, сливающемся с водой, берегом.
Судов на рейде было достаточно много, а между ними сновали такие же, как и наша, ничем неприметные, лодчонки.
Приближаясь к берегу, мы начали встречать кайманов, которыми кишели местные берега. Они высовывали свои огромные тёмные головы из прибрежных зарослей, быстро семенили к воде и ныряли, переплывая на значительные расстояния. Затем высовывали из-под воды глаза с огромной пастью и следили за лодками.
Однако, несмотря на множество кайманов, тёмнокожие туземцы спокойно ходили в воде многочисленных каналов, пронизывающих город по всем направлениям.
— Невероятно, как они не боятся! — изумлялся я.
— Дело в том, — взялся объяснять Челенджер, — что кайманы относительно редко трогают людей тёмной кожи, «предпочитая» мясо белых. Малайцы верят, что их пожирают сравнительно мало благодаря особому благоволению кайманов. Но по научному это объясняется гораздо проще: просто кайманы в воде плохо различают предметы, из-за того и кусают тёмных людей реже.
Лодка свернула в один широкий канал с мутной и грязной водой, напоминавшей стоки городской канализации и являющейся основоположником для смертоносных болезней, распространяющихся от неё.
Среди этой грязи и располагалось здание таможни, к пристани которого мы вскоре пришвартовались. Пройдя осмотр вещей, мы сели на небольшую коляску, как раз на четверых и отправились вверх по дороге.
Ужасно пекло солнце, а окружающие виды «нижнего города» сильно не впечатляли: земляные улицы были полны китайцами-коробейниками, нёсшими на своих плечах коромысла с товаром; домишки, строившиеся из пальмовых деревьев со стенами из фанеры, были ужасны и по внешнему виду больше напоминали сараи.
Однако, среди всех этих трущоб, временами попадались и белоснежные здания офисов и банков голландских предпринимателей, построенных в европейском стиле.
Однако, поднимаясь, всё выше и выше в горы кварталы туземцев постепенно исчезли, и мы уже ехали по нормальной асфальтированной дороге. Здесь было не так жарко, так как заходящее солнце скрывалось за густой листвой обширного парка, через который проходили дорога.
Биолог Саммерли, не переставая, называл по латыни разнообразные деревья и травы, которые воочию мы видели впервые. В роскошном парке произрастали разнообразные высокие стройные пальмы с густыми зелёными кронами и громадными кокосами наверху или ветвистые с сочной листвой и невиданными плодами. Возле нас мелькали банианы с их бесчисленными ветвями, склоняющимися к земле, раскидистые тамаринды, приземистые бананы с огромными гроздьями бананов, гиганты-катиусы…
— Мы в «верхнем городе», — сказал возничий, глядя на наш восторг.
Через некоторое время в листве парка стали появляться белоснежные одноэтажные дома, в которых вероятно жили владельцы тех офисов и банков, виденных нами раньше.
Как мы узнали позже, у себя в конторах они работали с раннего утра до десяти часов, а затем только поздно вечером, так как днём для белых людей здесь было невыносимо жарко.
Наконец, мы подкатили к одной из лучших гостиниц Батавии «Индийская гостиница» и тёмнокожие слуги, одетые в белые просторные кобайо4, пёстрые соронго5, в туфлях на босые ноги6 и с тюрбанами на головах, — типичный для этой местности костюм — взяли наш багаж. После чего они повели нас к воротам гостиницы, представляющей собой обширное белое здание П-образной формы в один этаж.
На обширной веранде здания располагалась большая столовая, бассейн, бильярдная, читальня, комната для курящих и контора гостиницы. Возле бассейна было самое большое скопление жильцов, там стояли длинные удобные кресла-качалки со столиками для каждого номера, и жильцы, развалившись на них в самых лёгких костюмах, лениво дремали. Некоторые из них прохлаждались в бассейне, в котором из-за того, что он был крытым, сохранялась прохладная вода. Неподалёку стояли слуги, которые по желанию жильцов быстро могли принести всё, что они пожелают. Самый натуральный рай!
