Через четыре дня я отправился с ними за спрятанными в шлюзе патронами. Учитывая возможность засады, мы сначала послали на разведку «Зосю» — Зофью Ликус из Менткова. Она вернулась с хорошими известиями. Вечером «Винцент» снова переправил нас на другой берег Вислы. Не вполне уверенные, что немцы не устроили засаду, мы почти целую ночь подбирались к шлюзу. Однако все кончилось благополучно, и долгожданная наволочка снова оказалась в наших руках.
Как я и предвидел, гитлеровцы не теряли времени зря. В Пжецишув и Ментков было собрано более двухсот жандармов. Пошли обыски и аресты, днем и ночью жандармы рыскали по всему району. Из освенцимского лагеря были присланы ищейки. Когда все эти поиски не дали результатов, был применен агентурный метод. На территорию Пжецишува, как выяснилось позднее, была заслана агентка гестапо, которая шесть недель кружила по околице, выдавая себя за торговку. Это была молодая 18-летняя девушка. Она ходила по деревням, вызывая людей на разговоры, расспрашивая детей.
Уже на следующий день после нашего нападения Либера появился у моей матери, пытаясь что-либо выведать. Он заявил ей, что я убит над Вислой. Она, дескать, может идти на дамбу и посмотреть на сына. К счастью, я уже успел повидаться с матерью, поэтому известие это она восприняла спокойно, и хитрость Либеры не удалась.
Среди местного населения ходили слухи, что в деле участвовали партизаны из Генерального Губернаторства. В рассказах людей известные факты разрастались до невероятных размеров. Перешептывались, будто несколько десятков партизан окружило лесничество, что старшего лесничего выпороли в наказание, что после этого произошло сражение с полицией. Один из полицейских, Мизера, был ранен в лицо. Находились и такие, которые утверждали, что вечером того же дня встретились они с прекрасно вооруженным отрядом партизан на марше.
Кое-что из этой болтовни дошло, видимо, до гитлеровцев. После четырех дней бесплодных поисков они отозвали дополнительный отряд полиции, придя, вероятно, к выводу, что на «чисто немецкой» территории, какой они считали наш район, не могут быть сосредоточены многочисленные силы партизан.
Захваченное в лесничестве оружие серьезно усилило нашу огневую мощь и позволило нашему отряду приступить к более серьезным заданиям.
Через несколько дней после нашего прибытия в Либёнж молоденькая связная оповестила нас о предстоящей проверке нашего отряда командующим округом Домбровского бассейна «Томеком» — Станиславом Лациньским[13]. Сердца партизан забились сильнее при виде хорошенького личика и стройной фигурки связной. За несколько секунд ребята как-то похорошели, затянули пояса на последнюю дырку, а шапки лихо сдвинули набекрень. Те, которым удалось побриться еще с утра, чувствовали себя увереннее и тесным кольцом окружили связную. Из-за их спин неуверенно выглядывали бородачи, проклиная про себя свою лень. Кандидатов в провожатые связной к опушке леса было много, но решили, что на проводы отправятся только двое. Ребята горячо приглашали девушку снова навестить их. Она обещала прийти, но мы ее так больше никогда и не увидели.
Через два дня прибыл «Томек». Это был высокий, хорошо сложенный мужчина, брюнет с голубыми глазами. Типичный солдат. На место встречи в Либёнжский лес привел его секретарь Либёнжского района — «Беглы».
По коротким деловым вопросам нашего гостя видно было, что воинская служба — дело для него не новое. Подтвердил это и сам «Томек», вспоминая о борьбе в рядах республиканской армии в Испании. Там он дослужился до офицерского звания.
«Томек» произнес перед солдатами речь. Он охарактеризовал положение на фронтах и в оккупированной стране, движение Сопротивления в Польше, объяснил задания, которые партия ставила перед партизанами Гвардии Людовой. Самой важной и срочной задачей оставалась дезорганизация вражеского транспорта в тылу врага.
Выступление «Томека» собравшиеся слушали с пристальным вниманием. Посыпались вопросы. Он с удовольствием выслушал отчет о том, что мы самостоятельно провели подготовительную работу и теперь можем приступать к уничтожению транспорта врага.
Переходя к организационным вопросам, «Томек» сообщил нам, что Хжанов по-прежнему представляет собой подокруг как в партийной работе, так и в системе организации Гвардии Людовой.
Секретарем подокруга продолжает оставаться «Олек» — Томаш Барановский, который занимал этот пост со времени февральских арестов. «Болек» оставался на должности командующего подокруга Гвардии Людовой, продолжая командовать партизанским отрядом. Я стал теперь заместителем командира отряда. На практике это означало, что мне придется сосредоточить все внимание на организационной и технической стороне подготовки отряда к боевым действиям.
В ходе обсуждения организационных вопросов «Томек» предложил присвоить нашему отряду имя героя Парижской Коммуны Ярослава Домбровского. Он напомнил, что так называлась одна из интернациональных бригад в Испании. С тех пор и до самого освобождения сражались под именем Ярослава Домбровского партизанские подразделения и боевые группы Хжановского района.
Расставаясь с нами, командующий округом еще раз напомнил о самом важном задании текущего момента — о «борьбе за рельсы».
Несколько дней оставался «Тадек» в пределах Хжановского подокруга. Его встречи с активом в Либёнже, Хжанове, Мысляховице и Явожно оживили партийную деятельность в районе.
Задачи «борьбы за рельсы» захватили все наше внимание.
Неудача с миной под Затором заставила нас искать новые способы для уничтожения железнодорожного транспорта, тем более что и взрывчатку доставать было слишком сложно. Правда, и во всем остальном мы ощущали недостаток. Часто недоедали, не хватало одежды, сапог.
Жизненные условия партизан на территориях, включенных в состав империи, были необычайно трудными. Голодных пайков, выдаваемых по продовольственным карточкам, не хватало и для, тех, кто их получал. Нам же пайков не полагалось. Сначала помогали семьи, живущие рядом, товарищи, делясь с нами буквально последним куском хлеба. Помощь эта по вполне понятным причинам не могла быть ни постоянной, ни обильной. Кормиться и одеваться нужно было только за счет врага. А поскольку он не хотел снабжать нас добровольно, мы делали это за него, конфискуя все необходимое.
Операции по снабжению часто проводились нами «по-тихому». Магазины, склады и дома бауэров были основными объектами наших действий. Продукты в магазины обычно привозили в дни отоваривания продовольственных карточек, и нам приходилось выбирать время так, чтобы не попасть туда в дни, когда на полках шаром покати.
