Ворнан и датчанка встали друг против друга, поймали ритм танца. Особых способностей для этого не требовалось. Вульгарные движения живота, сопровождаемые криками и хлопками. Так танцевали уже добрых сорок лет. Девушка встала, широко раздвинув ноги, чуть согнулась в коленях и откинула назад голову. Ее огромные конические груди нацелились на усыпанный зеркалами потолок. Ворнан согнул колени, растопырил локти, как парии вокруг, и начал танцевать. А движущаяся дорожка уже унесла его от Уллы.
Похоже, чуть ли не все девушки знали, кто он такой. Тому свидетельство их изумленные лица и вскрикивания. Появление на их дискотеке мировой знаменитости сбивало девушек с ритма. Одна просто застыла и девяносто секунд, пока движущаяся дорожка не переместила Ворнана к ее соседке, во все глаза смотрела на него. Поначалу все шло более-менее пристойно, пока, сменив семь или восемь партнерш, Ворнан не оказался перед темноволосой, пухлой девчушкой лет шестнадцати. При виде пришельца из будущего ее охватил ужас, и она попятилась назад, к краю движущейся дорожки. Тут же сработал предохранительный датчик, и звякнул звонок, предупреждающий об опасности. Но девушка словно ничего не слышала и продолжала пятиться. А потому ноги ее оказались на дорожках, движущихся в разных направлениях. Она упала, юбка задралась, обнажив розовые бедра. Правой рукой, ища поддержки, она схватила за ногу стоявшего рядом парня.
Он тоже упал, а затем мы увидели, как реализуется «эффект домино», потому что падающий хватался за соседа, что приводило к новым падениям. На ногах удержались лишь несколько человек, в том числе и Ворнан Девятнадцатый, с улыбкой наблюдавший за всеобщей сумятицей. Рухнула, как подрубленный дуб, и его спутница, великанша-блондинка. Движущиеся дорожки остановились. Многие девушки плакали, оцарапав колени о шершавую поверхность дорожек. Одна потеряла юбку и теперь лежала, свернувшись калачиком. А Ворнан? Ворнан уже стоял у стены, на твердом полу. Рядом возвышалась и блондинка.
— У него талант разрушителя, — прервал молчание Кеттридж.
Крейлик рассмеялся.
— Это еще цветочки по сравнению с тем, что он натворил вчера в Стокгольме, когда нажал не ту кнопку и шведский стол начал вращаться.
Экран погас. Кеттридж, без тени улыбки на лице, повернулся ко мне.
— Доктор Гарфилд, через три дня этот человек станет гостем Соединенных Штатов. Мы не знаем, сколь долго пробудет он у нас. Мы намерены контролировать его поездки по стране, чтобы избежать происшествий, которые он, пусть не по злой воле, инициировал ранее. Одному из них вы были свидетелем. План у нас следующий: образовать комитет из пяти-шести ведущих ученых, которые будут… направлять нашего гостя. По существу, они должны стать его надсмотрщиками, охранниками и… шпионами.
— На официальном уровне Соединенные Штаты признают, что он из две тысячи девятьсот девяносто девятого года?
— На официальном уровне, да, — кивнул Кеттридж. — И потому с ним будут носиться как с писаной торбой.
— Но… — я запнулся.
— Лично я, доктор Гарфилд, полагаю, что он — ловкий мошенник, — вставил Крейлик. — Того же мнения, насколько мне известно, придерживается и мистер Кеттридж. Но мошенник очень умный, с богатым воображением. Однако, ради спокойствия общества, решено принимать Ворнана Девятнадцатого за того, за кого он себя выдает, пока не будет доказано обратное.
— О Господи, но почему?
— Вы слышали о движении апокалипсистов? — спросил Крейлик.
— Да. Не могу сказать, что пристально слежу за ним, но…
— До сей поры самое ужасное деяние Ворнана привело к тому, что несколько датчанок попадали на задницы и ободрали коленки. А вот апокалипсисты приносят значительный урон. Они буянят, грабят, рушат. Несут хаос в наше общество. И мы должны сдержать их, пока они не изничтожили мир.
— То есть, встречая с распростертыми объятьями самозваного посланца будущего, вы выбиваете из рук апокалипсистов главный козырь, ибо они уверяют всех, что первого января наступит конец света.
— Абсолютно верно.
— Отлично. Цель вашей политики мне понятна. Но хорошо ли на массовое безумие отвечать сознательной ложью?
Кеттридж выпрямился в небольшой свой рост.
— Доктор Гарфилд, долг правительства — поддерживать стабильность в управляемом им обществе. Покуда есть такая возможность, мы стараемся не нарушать Десять заповедей. Но мы оставляем за собой право использовать все наличные средства, дабы уберечь страну от социальных катаклизмов, включая и массовое уничтожение вражеских сил. Последнее, куда более ответственное дело, чем достаточно невинный обман. Короче, мы готовы пойти на компромисс с совестью, если этим сможем остановить безумства апокалипсистов, признав в Ворнане путешественника во времени.
— Кроме того, — добавил Крейлик, — пока ничем не доказано, что он — мошенник. И вполне возможно, что наша совесть будет чиста.
— Для вас такая возможность, что бальзам на рану.
И тут же я пожалел о сорвавшейся с языка колкости. На лице Крейлика отразилась вполне понятная обида. Не он определял эту политику. Одно за другим правительства, напуганные апокалипсистами, признавали в Ворнане Девятнадцатом посланца будущего, и Соединенные Штаты лишь последовали примеру других. И опять же, решение принималось на самом верху. Крейлик и Кеттридж были простыми исполнителями, и я не имел никакого права упрекать их в аморальности. Как справедливо отметил Крейлик, никто еще не доказал, что Ворнан — шарлатан. А пользу он мог принести, и немалую.
Кеттридж потеребил пальцами металлические пластинки и заговорил, не глядя на меня.
— Мы понимаем, доктор Гарфилд, что в академических сферах моральные принципы абстрагируют от реальной жизни, но тем не менее…
— Хорошо, — прервал я его. — Будем считать, что я не прав. Я лишь хотел высказать собственную точку зрения. Поехали дальше. Итак, Ворнан Девятнадцатый прибывает в Соединенные Штаты, и мы раскатываем перед ним красную ковровую дорожку. А чего вы хотите от меня?
— Прежде всего вы — ведущий специалист по физическим процессам, связанным с движением материи во времени, — ответил Крейлик. — И мы хотели бы знать, существует ли теоретическая возможность путешествия в прошлое и как этого можно добиться.
— К такой возможности я отношусь скептически, потому что пока нам удавалось отправить в прошлое лишь отдельные электроны. При этом они обращались в позитроны, частицы, массой равные электрону, но с противоположным зарядом, и мгновенно аннигилировали. Я не вижу способа избежать превращения материи в антиматерию при ее перемещении против времени. А потому, прежде чем поверить Ворнану Девятнадцатому, нужно разобраться, как такая масса может перейти в антиматерию и почему, достигнув заданного времени, она не аннигилирует, но…
