Мы с Павлом Андреевичем решили «помочь» «Ленцке». Он попал в ловушку, как лиса, стремящаяся схватить легкую добычу. Эпилог вам известен. Гауптштурмфюрер СС Бруно Альтенвальд и один из «вервольфов» нашли себе могилу в бункере. Оберштурмфюрер Вальтер Висс и четыре его головореза находятся в наших руках. Они уже развязали языки. Чтобы избежать расстрела, каждый старается свалить вину на другого, прежде всего на Висса и на мертвого Альтенвальда. Это все. Остальное, товарищ генерал, находится в компетенции военного суда.
Генерал Алешин еще раз крепко пожал руку майора Ольшевского и, немного взволнованный, сказал:
— Думаю, что в недалеком будущем мы будем иметь возможность обмыть ваше, очередное повышение в звании и получение награды. — Посмотрев на часы, добавил: — В нашей стране и во всем мире трудящиеся,отмечают день Первого мая. Думаю, что и нам, товарищи, следует отметить этот день и ваш успех!
В комнате началось радостное оживление. Все спустились на первый этаж в зал, где столы были богато, по-праздничному, накрыты.
Стояла поздняя ночь. В кабинете начальника белостокского отдела госбезопасности майора Владимира Шиша над столом горела лампа, освещая кипы папок, различных документов и карт. Уже несколько дней майор, который совсем недавно возглавил местный отдел контрразведки, изучал документы, связанные с деятельностью на белостокской земле наиболее опасного в то время контрреволюционного подполья НСЗ[3] — Народове силы збройне. Он читал многочисленные донесения органов контрразведки, показания пойманных бандитов, оперативные планы разработки боевых групп НСЗ. Во всех этих сообщениях и документах неизменно повторялся один псевдоним — Голубой. Сообщения и различные документы говорили о том, что именно от этого человека исходили приказы на осуществление террористических актов, убийств, распространение листовок. Майор Шиш посмотрел на часы и нажал кнопку звонка. Вошел дежурный офицер.
— Начальник отделения по борьбе с бандитизмом у себя? — спросил он.
— Так точно, товарищ майор!
— Пригласите его ко мне!
Офицер вышел. Через минуту в кабинет вошел приглашенный.
— Товарищ капитан, псевдоним Голубой вам что-нибудь говорит? — спросил его майор Шиш.
— Конечно!
— Я хотел бы иметь от вас подробную информацию об этом человеке.
— Разрешите, я принесу соответствующие документы? — спросил капитан.
— Хорошо. Сегодня уже поздно, встретимся завтра. Мне нужна подробная характеристика Голубого и все другие оперативные данные об этом человеке. Итак, до завтра, капитан.
Майор внимательно слушал доклад начальника отделения. Капитан, перебирая в папках документы, говорил:
— «Голубой» — это псевдоним Владислава Жваньского, нынешнего коменданта Белостокского округа НСЗ. На основе собранных о нем оперативных материалов можно сказать следующее: Жваньский перед войной служил в чине майора в семьдесят седьмом пехотном полку в Замбруве. Он был там известен как человек, который любит выпить и безразлично относится к военной службе. Во время войны Жваньский побывал в различных районах Польши. Однако в то время в НСЗ он заметной роли не сыграл. После освобождения Польши от оккупантов начал работать в Цехануве. Однако контактов с НСЗ не потерял. Однажды, украв ряд документов по месту работы, он сагитировал еще нескольких своих сотрудников и перешел на нелегальное положение. Прибыл в Белостокское воеводство. Командование округа НСЗ зачислило его в свой штаб. Жваньский под псевдонимом Искра был назначен начальником штаба у Флориана Левецкого — Лиса, коменданта округа НСЗ. После того как Лис был нами ликвидирован, Жваньский, уже в чине полковника НСЗ, самозванно объявил себя комендантом округа НСЗ. Тогда он сменил псевдоним на Голубой. У высшего командования НСЗ были в связи с его выдвижением большие сомнения.
— Почему? — спросил майор.
— Сейчас объясню. Даже для бандитов он был одиозной фигурой. Это законченный пьяница, деспот по натуре, кроме того, нечист на руку. Ради своей выгоды он пойдет на все. Однако комендантом округа он все-таки остался.
— Итак, — вставил майор, — все банды НСЗ уже ликвидированы. В настоящее время фактически существуют только несколько отрядов, действующих под командованием Жваньского — Голубого.
— Так точно. Бурый, Акула, Збых, Роля, Темный, Гора, Жбик, а также ряд других командиров так называемых отрядов Акции специальной находятся под его командованием. К этому следует добавить сеть НСЗ: доносчиков, информаторов. Сотни убийств, десятки ограблений и других террористических актов, совершенных этими бандами, — все это связано с приказами Голубого. — Капитан замолчал.
— Результаты оперативной разработки?
— Минимальные. Голубой пока неуловим. Все наши предыдущие оперативные меры оказались безуспешными. Пока мы не имеем к нему никакого доступа.
— Предполагаемый район нахождения Голубого?
— Два района: Высоке-Мазовецке и Ломжа. А это, надо сказать, очень обширная территория.
— Какие у вас, капитан, оперативные планы в связи с этим?
— У меня их несколько. Вот один из них. — Капитан приблизился к столу майора и положил на него несколько исписанных листов. Майор стал их внимательно изучать.
Прошло несколько месяцев. В папке с надписью «Голубой» у руководителя отделения по борьбе с бандитизмом собиралось все больше документов, связанных с деятельностью коменданта округа НСЗ в Белостокском воеводстве. В последних сообщениях, которые представили майору, говорилось, что несколько наших оперативных групп действовали в течение двух месяцев на территории районов Высоке-Мазовецке и Ломжа. Поймать Голубого не удалось. Только один раз под ним застрелили коня, но сам Голубой ушел. Десятки показаний схваченных бандитов подтверждали, что приказы грабить, убивать, уничтожать представителей народной власти на местах исходят именно от Голубого. Своего сына Збигнева, псевдоним Ночь, Голубой назначил командиром подразделения Акции специальной в Белостокском воеводстве. Действуя в районе Ломжи, он проявил себя как террорист и убийца. Сам Голубой в нападениях и убийствах участия не принимает. От бандитов он получает богатую добычу. Его личную охрану составляют четыре, а иногда шесть человек, которых он сам подобрал и которым верит.
— Из этого вытекает, что в борьбе с Голубым мы вроде бы бессильны? — спросил с раздражением майор Шиш.
Капитан ничего не ответил на это, и в кабинете на какое-то время наступила тишина.
