Ознакомительная версия.
«Хозяин» во всём покровительствовал пилоту, многое ему прощал и порой даже ставил мнение 23-летнего мальчишки выше рекомендаций авторитетных экспертов.
Например, во время знаменитого перелёта через всю страну при посадке во Владивостоке Дарский умудрился в идеальных условиях при полном отсутствии бокового ветра и стопроцентной видимости разбить свой самолёт на глазах огромной толпы встречающих. В несколько секунд крылатый красавец превратился в груду искорёженного железа. К счастью, все члены экипажа остались живы, но комиссия, расследовавшая лётное происшествие, быстро выяснила, что виной всему стало вопиющее разгильдяйство лётчиков: на подлёте к городу командир корабля достал заранее припасённые им фляги с коньяком и разрешил подчинённым начать праздновать победу. В итоге при подходе к полосе пилот просто забыл выпустить шасси, и самолёт при полной исправности всех систем плюхнулся «брюхом» на бетон. Другого бы за такое сразу привлекли к суду, но Дарскому всё списали. Более того, была срочно придумана легенда про, якобы, не вышедшую правую «ногу» шасси и героическую посадку на «две точки из трёх». Сталин явно распорядился не обращать внимание на случившееся и продолжать лепить народного героя.
В 1926 Софья и Вацлав поженились, в 28-м родили дочь. Всё это время Дарский продолжал успешно летать: поставил ещё несколько рекордов, испытывал первые советские самолёты в качестве лётчика-испытателя НИИ ВВС РККА. В это время он предложил Сталину осуществить грандиозный перелёт в Америку через Северный полюс. Вот только самолёт должен был быть, по его глубокому убеждению, непременно импортный, так как в единственную подходящую для этой затеи отечественную машину АНТ-25 лётчик категорически не верил. Дарский считал, что лететь на одномоторном самолёте в Америку нельзя.
Поначалу Сталин принял сторону своего придворного Аса и распорядился отправить лётчика в США за подходящей машиной. Об этой истории узнал другой, стремительно набирающий популярность в СССР АС — Валерий Чкалов и страшно возмутился. По его мнению, АНТ-25 был отличным самолётом. В нём были сосредоточены все новинки авиационной техники того времени. А мотор Микулина Чкалов просто считал лучшим в мире. Все посвящённые в дело люди напряжённо следили за интригой в ожидании, на кого из лётчиков вождь в конечном итоге сделает ставку. На кону было не только место за штурвалом самолёта, летящего за мировым рекордом. Для проигравшего в конкурентной борьбе, это могло стать закатом карьеры, а то и концом самой жизни.
Но Сталин, по своему обыкновению, решил не спешить с выводами и взял паузу. За это время Вацлав Дарский безрезультатно съездил в Штаты — подходящего для его грандиозного проекта самолёта он там не нашёл. Пригнанный им из-за океана «Локхид-Вега» был всего лишь компромиссным вариантом. Чкалов же на АНТ-25 бил рекорд за рекордом, делом доказывая свою правоту. В итоге в Кремле было принято соломоново решение — устроить испытательный полёт сразу двух самолётов по схожим северным маршрутам. Дарский должен был лететь на американском «Локхид-Вега», а Чкалов — на АНТ-25. Но за месяц до вылета НКВД арестовало радиста Вацлава, с которым он летал за всеми своими рекордами. Затем за две недели до старта при очень странных обстоятельствах погиб на охоте штурман его экипажа. Какой-то приятель подарил тому пачку импортных патронов. Патроны оказались с «сюрпризом» — срабатывали с замедлением в шесть секунд. Кому-то отлично было известно о горячем характере товарища Дарского. После осечки ружья тот поспешно переломил двустволку, и оба ствола дружно выстрелили ему прямо в лицо…
Да и новенький американский самолёт постоянно преследовали технические неполадки загадочного свойства — то не срабатывала система выхода шасси по причине вложенного в замок его выпуска сверла, то по непонятной причине моторное масло оказывалось неподходящей марки, что тоже чуть не приводило к авиационной катастрофе. Ещё недавно мечтавшие попасть в экипаж знаменитого лётчика люди теперь всеми правдами и неправдами старались избежать подобной чести. Авиационному начальству пришлось в приказном порядке назначать на полёт штурмана и радиста. И вместо радости в их глазах читалась обречённость камикадзе.
В это время неожиданно напомнил о себе долго молчавший Фогт. Софья сразу — ещё в 26-м честно написала ему о своих отношениях с Дарским. Теперь она откровенно призналась старшему другу, что уже несколько месяцев живёт с постоянным ощущением надвигающейся катастрофы. Хотя внешне у них с Вацлавом всё было идеально: они только что въехали в элитный «Дом на набережной»; муж с энтузиазмом готовился к очередному рекордному полёту; да и в институте у Софьи всё как будто шло неплохо. И всё равно ощущение приближающейся беды было очень отчётливым. Немец всё понял и поспешил спасти возлюбленную только одним известным ему способом. Оскар Фогт предложил советскому правительству прислать к нему в Германию на стажировку группу молодых русских врачей. В списке приглашённых значилась и фамилия Шорт.
В то время отношения между Советской Россией и Германией были самыми тёплыми — немецкие военные учились в наших танковых и авиационных школах, а наши инженера стажировались на немецких машиностроительных предприятиях. Создавались совместные советско-германские предприятия, издательства, акционерные компании. Постоянно проводились конференции с участием физиков, химиков, авиастроителей обеих стран. Выходили журналы на русском и немецком языках. Поэтому очередное предложение об обмене специалистами не вызвало у советской стороны возражений. Стажировка должна была продлиться год. Вацлав противиться желанию жены ехать учиться за рубеж не стал, тем более что ребёнка она оставляла на его мать. Они договорились, что через несколько месяцев она обязательно вырвется на несколько недель к нему в Москву. К этому времени дата перелёта в Америку должна будет окончательно решиться, и они смогут провести это время в крымском санатории. Поэтому на перроне вокзала они прощались так, словно расстаются совсем ненадолго. Вацлав даже шутя рассказал жене, как накануне аэродромные техники спросили его: в какой цвет красить самолёт.
— Я им просто сказал: красьте его в мои личные цвета. И представляешь, они действительно где-то узнали цвета моего фамильного герба и выкрасили самолёт в чёрный с красным, как гроб. Правда, теперь мне будет тяжелее взлетать из-за лишних килограммов краски, но зато я пойду в бой в подходящей боевой раскраске. Знаешь, Софи, теперь я почти уверен, что выиграю борьбу за право лететь в Америку и никто не сможет мне помешать. Никто!
Ознакомительная версия.
