– Простите, – как мог, извинялся Демьянко. – Не будем больше об этом.
– Хорошо, – согласилась Богданна, а пани Гелена молча наклонила голову.
В воскресенье столовая, где служила Богданна, не работала, и потому у девушки был выходной. По приказу отца Иваньо в одно из таких воскресений состоялась поездка, которая соединила судьбы молодых людей, превратила случайное знакомство в дружбу и любовь.
С тех пор прошло много лет, но до сих пор вспоминают они хмурый день того невеселого путешествия.
За рулем старенького закрытого «мерседеса», седая краска которого местами облупилась, как бы тронутая особой автомобильной паршой, сидел Торкун, нахохлившийся, ко всему безразличный. На звонкое «добрый день» Богданны еле ответил. Богданна, сперва безотчетно радовавшаяся поездке, сразу потускнела. Вспомнила требования отца Иваньо:. никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не рассказывать, куда ездила, с кем виделась, кто послал ее; следить, чтобы Демьянко не входил в контакт ни с кем, кроме Долгого и его товарищей; в случае проверки документов утверждать, что она и Демьянко вместе пошли погулять по лесу, с Торкуном незнакомы, он нагнал их по дороге и предложил подвезти за деньги.
Наказы священника были не сложны, однако Богданна почему‑то все боялась забыть их. Может, потому, что думать о них не хотелось.
– Поехали, – сказала девушка, забившись в угол кабины.
В ту пору на городских заставах стояли КПП – контрольно‑пропускные пункты, которые проверяли документы у шоферов, а то и у пассажиров. Чтобы не рисковать, Павлюк посоветовал Демьянко выйти из города пешком, ждать машину в двух‑трех километрах от КПП. Демьянко так и сделал. Окраинными улочками выбрался на пустырь, за которым начиналось поле, пересек рощицу и присел у обочины шоссе.
Ждать пришлось недолго. Собрался было еще раз закурить, как из‑за поворота неторопливо выкатился «мерседес». Притормозил. Демьянко поздоровался с Богданной и Торкуном. Сел на заднее сиденье, возле девушки. Торкун включил скорость.
Ехали молча. Торкун склонился над баранкой, не отрывая глаз от бесконечной серой ленты, бегущей под автомобиль. Богданна рассеянно поглядывала по сторонам, на какое‑то замечание Демьянко ответила неохотно, и он замолчал, чуть обиженный.
День был прохладный, в кабину врывался свежий ветерок, однако Богданне казалось, что здесь нестерпимо душно. Хотелось вздохнуть полной грудью, расправить плечи, засмеяться, и не было сил.
Так ехали и ехали, оставляя позади километр за километром.
– Где‑то здесь, – через плечо, не оборачиваясь, сказал Торкун. – До Воли‑Берецкой недалеко.
– Большой камень у дороги, за ним тропинка, – ответил Демьянко. О том, как найти хату лесника и что сказать при встрече, ему подробно растолковал Иваньо.
Под валуном, что наклонился над кюветом шоссе, Торкун остановил машину.
– Может, вам лучше остаться, Богданна? – спросил Демьянко. – Я пойду один.
– Нет, нет, я с вами! – девушка суетливо выскочила из машины. И вдруг подумала: а ведь ей поручено шпионить за Демьянко. Да, шпионить, иначе не назовешь! «Отец Иваньо не пошлет на плохое дело», – мысленно постаралась оправдать себя.
Торопливый, даже испуганный ответ выдал ее. Демьянко посуровел. Сухо сказал:
– Как хотите. – Повернулся к Торкуну: – Ожидайте нас с трех часов. Поднимите капот и возитесь с мотором, будто что‑то испортилось.
– Добре. – Торкун нажал на стартер. Машина уехала. Молодые люди остались на пустынном шоссе.
В лесу стояла тишина. Тропинка за камнем была узкая, заросшая, давно нехоженная. Демьянко шел впереди, Богданна за ним. Оба молчали. Демьянко понял: спутница приставлена для контроля. Это его встревожило. Уж не догадываются ли Павлюк и Иваньо? Вроде причин для подозрений у них нет. А все‑таки?..
Думала о своем и Богданна. В памяти вставал скорбный образ Стефана, коленопреклоненного в дорожной пыли. «Хороший актер», – сказал о нем Иваньо. Хотелось верить пану отцу. Глухая тяжесть в груди росла. Девушка не понимала, что с ней происходит, и старалась отогнать все мысли, все чувства, кроме нерассуждающей веры. «Вера – высшая добродетель», – не раз учил отец Иваньо.
После получасового пути лес поредел. На опушке стояло приплюснутое строение с соломенной крышей. Поле наступало на лес, за полем виднелась деревня.
У бандитов это называлось «зачепная хата» – место тайных встреч.
«Удобно, подходы видны издалека», – подумал Демьянко. Коротко сказал спутнице:
– Вот и добрались.
Возле хаты не было ни огорода, ни садика, и вообще она выглядела заброшенной. Кудлатый пес, привязанный ржавой цепью к хлипкому крыльцу, ощерился на пришедших, захрипел.
– Эй, кто дома есть! – позвал Демьянко. – Не подходите ближе, Богданна, укусит.
Пес захрипел яростнее, задергал цепь.
– Люди добрые, отзовитесь!
Распахнулась дверь, на крыльцо вышел человек неопределенного возраста, неряшливой наружности: босой, волосы всклокочены, будто со сна, глаза бесстыжие, руки в карманах бриджей.
– Ну? – вместо приветствия сказал он.
Тон его не понравился Демьянко. Молодой человек грубо спросил хозяина хаты:
– Ты лесник?
– Если лесник, так что?
– Мы от отца Иваньо. К Стецко.
Несколько секунд молчания. Пес, улегшийся было на место, поднялся, оскалил зубы.
– Я Стецко, – негромко сказал хозяин хаты. – Зайдите.
– Не укусит? – Богданна неуверенно посмотрела на пса.
– Своих не трогает.
Внутри было еще более запущенно и грязно, чем снаружи. «Никогда пол не моет», – брезгливо подумала Богданна. На ее лице, непривычном к притворству, сразу отражалась каждая мысль. Стецко ухмыльнулся.
– Как можем живем, мы люди простые…
– Нет, что вы! Что вы! – смутилась Богданна. Присела на лавку у окна. Прикоснувшись к подоконнику, невольно отдернула руку, – был он покрыт чем‑то липким.
– Мы за «медом», что вы пану отцу обещали, – сказал Демьянко. – В этой церкви, которая является пристанищем для всех…
– …Служба одинакова для каждого, – закончил Стецко условную фразу, служившую паролем и отзывом. – Слава Украине!
От приветствия националистов Демьянко передернуло. Не подал виду. В тон Стецко ответил:
– Героям слава!
Стецко прошлепал босыми ногами за. печку, которая выперла на середину хаты, через некоторое время появился одетый и обутый. Сказал:
– Посидите, я скоро, – и оставил Богданну с Демьянко вдвоем.
Пригнувшись к зеленоватому от старости, подслеповатому окошечку, Демьянко увидел нескладную фигуру Стецко, которая мелькала между деревьями. Отойдя метров двести, Стецко повернул обратно. «Днем отсыпаются на чердаке или в подземном схроне, – догадался Демьянко. – Ради конспирации, чтобы нас обмануть, сделает вид, что дружков привел из леса».
