На пару с Майки им удалось разделить один большой холм из трупов на две равные части, и посередине его осталось одно тело.
— Вот же жуть… — младший брезгливо ткнул ногой серую тушу и отскочил на полшага назад, прокручивая перед собой нунчаки, как два маленьких вентилятора.
— Да он сдох, видишь? — Раф пнул голову мутанта и показал Майки пробитую в черепе дыру.
— Думаешь, она под ним? — неуверенно спросил младший и покосился в сторону Лео, который медленно и пошатываясь шел к ним.
Но Евы, к облегчению всех троих, там не оказалось.
Лидер содрогнулся от боли и выкашлял практически полную ладонь крови. Майки успел подхватить брата и увидел, как окровавленные разбитые губы Лео растянулись в кривой радостной улыбке.
— Она смогла… Она смогла уцелеть!
Рафу хотелось сказать старшему брату, что это вовсе не маленький шанс спасения Евы. При любом раскладе человек не мог пережить такое падение. Она действительно могла не повредить себе голову, шею или позвоночник, но однозначно не избежала обращения. И теперь Ева могла блуждать по округе, ища себе пищу вместе со стаей нежити. Но ничего из этого не смог озвучить.
***
Процесс восстановления шел небыстро, и пожалуй, виной тому могла быть неразумная активность Лео.
Сью приходилось повторно зашивать расходившиеся швы, по новой латая каждый участок тела мастера катан. Дон вколол бы ему успокоительное или даже снотворное, но за эти несколько дней он влил в Лео практически все сильнодействующие лекарства, которые оставались в доме.
— Ты ничем ей не поможешь, если продолжишь в таком духе! — вспылил Дон, увидев, как Лео со стоном поднимается с кровати.
— Раф и Майки прочесывают квадрат за квадратом, доверься им, — Сьюзан попыталась преградить собой путь, но лидер, опираясь о стены, продолжал идти к выходу.
— Она совсем одна, где-то в лесу, напуганная и нуждающаяся в помощи.
Дон обогнал Лео и встал напротив, его-то уж так просто и легко с пути не сдвинуть, как хрупкую Сью.
— Если это так, то они найдут. А у тебя, позволь напомнить, сотрясение, рваные раны, переломанные ребра, заплатка на панцире, внутренние ушибы и, судя по кровавому кашлю, еще и часть легкого разорвана. Так что уж будь добр, ложись в кровать и не помри хотя бы до вечера!
Каждый, даже самый короткий вздох давался лидеру с трудом, отбирая у него практически все силы.
— Три дня прошло, Дон. Почему её нет? Если она ранена, то не могла уйти далеко. А если цела, то я учил ее ориентироваться в лесу. Почему она не приходит?
Весь пыл угас, и Донателло с сожалением посмотрел на Лео.
— Рафаэль — лучшая ищейка. Он найдет её.
Но он не нашел. Ни спустя неделю. Ни спустя месяц.
***
Занавешивающий окна полиэтилен хлопал от потока встречного воздуха. Трейлер размеренно мчался по пустынной дороге, объезжая редкие брошенные и проржавевшие машины.
Лео взглянул на указатель и сверился с картой. За последние пару месяцев он перечертил треть атласа штата Луизиана и намеревался проверить каждый дюйм всего этого Богом проклятого континента.
Генераторы, когда-то питавшие энергией трейлер, вышли из строя. Ему некогда было давать передышку ни семье, ни себе, ни самой «Тартаруге», чтобы заняться ее длительным ремонтом.
Тусклая лампа на приборной панели начала мигать, предвещая снижение до критической отметки топлива в баках. Ничего, как-нибудь дотянут на дизельных парах до ближайшего пункта назначения.
Захолустный городок с неброским названием встретил унылым пейзажем. Пожалуй, единственной его достопримечательностью был высокий баннер. Лео обошел стелу, взобрался по задней лестнице и встал на узкий помост. Встряхнув баллончик, он вычертил синей краской иероглиф. Причудливый узор — для непосвященных, послание — для любимой.
— Пока есть время — латай, — в целом, лидеру не было нужды кидать Дони сухую однотипную команду, тот и сам знал, что ему необходимо было делать, как и остальным его братьям.
Трансмиссия и подвеска трейлера держалась на одном добром слове и паре десятков рулонов изоленты, но Дон со своим скупым инвентарем как мог продлевал жизнь «Тартаруги».
Майк, водрузив на спину походный рюкзак, отправился на пару со Сью опустошать и без того пустые полки местных магазинов.
Городок действительно был мал, и постройки заканчивались, не доходя до линии горизонта.
Лео накинул на голову капюшон черного балахона и двинулся в сторону одноэтажных домов.
Проломив с ноги хлюпкую дверь, лидер вошел в скромную прихожую. Он знал, на что необходимо в первую очередь обращать внимание: пыль. И здесь она лежала толстым ровным слоем. Заглянув в открытую гостиную, совмещенную с кухней, он увидел на белой настенной плитке пятна давно высохшей крови. За столешницей скрывалось привычное зрелище. Многие не выдерживали страха и ужаса, кому-то просто некуда было бежать, кто-то отчаялся, и в итоге все они засовывали дуло в рот и нажимали на курок, окрашивая стены своих комнат взрывом разметавшихся кусочков мозгов.
Он уже сбился со счету, сколько домов уже осмотрел. Все они перестали отличаться друг от друга. И её нигде в них не было: ни одного следа, ни отпечатка маленьких пальчиков.
Мигрень усиливалась, и почему-то к вечеру становилась особенно яркой. Может дело было в том, что его сильно потрепал «Конг». Дони переживал, что мутант, молотя им об землю, будто забивая гвозди в гробовую крышку, что-то нарушил в черепушке у Лео. Брат надеялся, когда опухоль спадет, давление на мозг ослабнет и его перестанет мучать тошнотворная боль. Чудо не произошло, а искать томограф, вопреки желанию гения, он не хотел. Время было для Лео единственным скудным ресурсом, которым он располагал. И тратить его ни на что, кроме поисков, не собирался.
Лидер поглубже натянул на лицо капюшон, отвернулся от пламени костра, вокруг которого сидела его семья, и протер покрасневшие от усталости глаза. На нем не было привычной синей повязки. После того, как Сью сняла с лица бинты, он больше не желал ничем прикрывать свое уродство. Еще один шрам над правой дугой так удачно и симметрично расположился рядом со старым. Только он был чуть менее длинным и более широким, нежели оставленный прошлым врагом. Что же, конкурс красоты ему и так никогда не светило выиграть, а маски пусть носят герои. Себя к ним он более не причислял.
Открутив крышку бутылки, он приложился к ней, вливая в себя несколько больших глотков. Янтарная жидкость опалила гортань, оставляя на языке горькое солодовое послевкусие. Обычно, хотя это «обычно» длилось на протяжении последнего месяца, он таким образом запивал горсть таблеток, чтобы унять зудящую боль. Словно под его черепной коробкой роился жалящий рой ос, и как бы он ни бил себя в висок, они не вылетали из его головы. Слишком поздно Лео понял, что таблетки хоть и давали краткое облегчение, но туманили его разум. А вот с виски дела складывались иначе. Алкоголь не унимал боль, но все же притуплял ее время от времени, оставляя сознание в приемлемой ясности.
Как обычно, минуя круг своих родных, лидер направился в свою комнату.
Все, что в ней уцелело после разгрома, лежало в коробке в дальнем углу. А все ценное, что у него осталось — фотокарточка со всеми членами семьи и связанные Евой напульсники, — он носил при себе.
Лео прилег и оперся затылком в стену у изголовья кровати. Прохладный осенний ветер прорывался сквозь полупрозрачный плотный полиэтилен. Надо было бы приклеить отошедший скотч на место, но все же холод плавными дуновениями приятно касался висков, и Леонардо прикрыл глаза.
Мерную тишину нарушил осторожный стук в дверь. Лидер был слишком утомлен, чтобы отказывать незваному гостю, потому решил промолчать, надеясь, что его оставят в покое.
С тихим шелестом полотно отъехало в сторону, впуская без разрешения нарушителя границ затворника.
— Мы все жутко вымотались, — тихо начал говорить Дон, — ты только не пойми превратно, никто из нас не жалуется. Все всё понимают и следуют за тобой. Ты же лидер. Точнее… мы же семья.
