Ход его дальнейших умозаключений внезапно прервался. Зашла пожилая горничная. Только тогда он вспомнил, что они у разлюбезного сердцу полюбившегося японца Абоко.
— Джентльменам пора завтракать, — проскрипела все такая же, старая и ворчливая служанка его родственника. Проворчала и вышла.
— Вот ведь старая перечница, поспать не дает, — откуда-то из-под потолка раздался неведомый голос.
Видно вчера, они чисто по дружески навестили хозяина апартаментов и, чтобы ему ночью не было холодно и одиноко, всей хмельной ватагой здесь заночевали. Судя по стоящим вокруг предметам, пустым стаканам и бутылкам. Они испытывали серьезную жажду и, коль скоро все спали на месте разбитого бивака, утоляли ее достаточно активно. Неторопливый ход его мыслей опять был прерван.
С хохотом и смехом в комнату ворвалась, вкусно пахнущая свежим воздухом и духами Маринка. Сразу полегчало. А болели ли раны? Он прислушался? Нет не болели. Можно было вставать.
— Молодые люди будут передо мной щеголять без брюк, или все же оденутся, — игриво поинтересовалась молодая дама.
— Без брюк, — гаркнули две хриплых, легионерских глотки, выбрасывая наружу свои мускулистые ноги.
Она смешавшись от такой солдатской просторы, убежала на кухню помогать в приготовлении завтрака. Алексей же воспользовавшись смятением в рядах восставшего ото сна народа, попытался устанавливать свои порядки.
— Гарсон, еще пива мне и моему другу, — начал требовать он у незнакомого мужика в кимоно.
Но разобравшись, что это просто картина, которая для того здесь и находится, чтобы висеть на стене, обратился к окончательно проснувшемуся Сергею:
— Веди меня, таинственный незнакомец, туда где журчат ручьи и трутся спинами райские птицы. Там где есть прекрасное приспособление называемое унитазом. Как не обидно, но мне, познавшему горе автократии и томительную радость избавления от жажды. Мне, всему такому познавшему жизнь и отчаяние от нее, придется в него, чистого и непорочного — гадить.
— Пойдем уж, покажу, — Сергей выполз наружу из под укрывавшей его скатерти. — Не заблудись только между душем и кухней, Сусанин.
Они разбудили Абоко. Он, выученными вчера словами, послал их подальше, вместе с завтраком и утром в придачу. Удивление от такого простецкого к ним отношения прошло быстро.
Потом приняли душ, благо в холостяцкой квартирке таких было четыре штуки. Перед омовением проделали все необходимые манипуляции с унитазом. И молодыми, свежими огурцами предстали на кухне пред ясны очи Серегиной сестры.
Девушка, продолжая штамповать нежнейшие тосты, рассказала последние новости.
* * *
Вся Коста-дель-Браво наполнен слухами о совершенно великолепном, шумном и веселом приеме устроенном вчера у Платоновых. Те же, кто не попал на него, сославшись на всевозможные неотложные дела, сегодня страшно об этом жалеют и ругают зазнавшихся богачей…
Ойкнув, она резко прервала свой рассказ и испуганно уставилась на развернувшуюся перед ней картину, заворожено глядя на то, что эти два, опаленных пустыней добрых молодца, вытворяют с едой. Если бы ее вовремя не окликнули, эти прекрасные глаза просто вывалились, из того места где они находились.
— Маринушка, — ласково обратился к ней Алексей. — Могу я тебя просить об одном одолжении.
— Я слушаю, — она не могла отвести глаз от любимого брата.
— Не смотри ты так на него, — попросил он ее. — Он так ублажает свое второе «я» сидящее в нем, а для двоих порция должна быть увеличена. Ты своим прекрасным взглядом, смущаешь и его, и имеющееся второе «я».
— Расскажи ей про своего солитера, — попросил набитым ртом Сергей, уплетающий за обе щеки небольшое, рассчитанное на завтрак для дюжины страдающих печенью, а не на молодых и здоровых людей, количество еды.
— Ага, прямо разбежался. Я, значит буду рассказывать, а ты будешь в это время есть. Умный ты… Нет, уж…
— Сейчас, Марина, когда я ем эту булку с маслом и джемом. — расповел историю из перенесенного и пережитого Сергей. — Я вспоминаю, Марина, ту здоровенную, пахнущую грязными носками и дохлыми мухам ящерицу, которую полюбившийся тебе капрал Алексей, в джунглях собственноручно словил и подарил мне на завтрак… Когда же я, зажав от отвращения нос, стал есть это чудовище, оно, когда я обсасывал хвост и заднюю часть, прямо у меня во рту ожило и ускакало в свое болото… Представляешь?
Сестра скривилась и зажимая рот, рукой выскочила из кухни. В спину ей раздался громогласный солдатский рогот. Эти едоки оказались, такие не чуткие, такие грубые и неотесанные, что просто сил никаких нет.
Утро начиналось обнадеживающе. Обоих бесплатно кормили. Не забирали то на, что лег взгляд. Короче говоря, позволили развернуться. После того, как они замолотили в себя, все стоящее на столе и припрятанное на плите, на завтрак, разбуженные их богатырским хохотом явились и остальные. Все они были вспотевшими, недовольными и невыспавшимися… За их спинами пряталась, кривя рот от сдерживаемого смеха и младшая из Платоновых.
— Вам, молодые люди, что и голова не болит? — хмуро спросил их, потревоженный разгулявшейся печенью Абоко.
Алексей удивленно посмотрел на него и ответил известной легионерской шуткой:
— Чему там болеть? Там же одна кость.
Для верности пальцами постучал по черепной коробке.
Абоко, от такого ответа только с шумом весело выдохнул воздух. Утро обещало новые сюрпризы.
— А где завтрак, — подозрительно оглядывая довольные, лоснящиеся лица сытых дружков, спросил он у них.
— Вы бы, еще больше спали, — улыбаясь сказал Сергей и ткнув пальцем в Алексея сказал: — Спросите у нашего ротного диетолога.
— Прислуга за время вашего вчерашнего отсутствия разленилась и ничего не хочет делать, — казалось его возмущению не будет конца. — Мы тут кое-какие крошки со стола собрали… Вот вместе с вами сейчас с удовольствием бы и позавтракали, но сами видите…
Пришлось вмешаться Марине и рассказать всю правду о том, как эти прожорливые существа, почище любой саранчи, набросились на ломящийся от яств стол и замолотили в себя всю еду, а потом еще обсуждали вопрос, куда бы сходить перекусить по-человечески.
Пока она это говорила, т. е. ябедничала, Алексей понимая, что нельзя оставлять вчерашних верных собутыльников без завтрака, уже орудовал у плиты. Он мастерски бросал на сковородку увесистые пласты ветчины и заливая все это яично-фруктовым омлетом. Сергей также не отставал от приятеля и штамповал тосты, успевая заваривать кофе, открывать банки с джемом и раскладывать все это вместе со сливочным маслом по тарелкам. Работали быстро и споро, под восхищенными взглядами присутствующих. Еще успевая подначивать и барышню, и невыспавшихся, опухших собутыльников.
