Я простоял там всего несколько минут, хотя стоял бы часами, но близился вечер, и надо было торопиться. Я находился приблизительно в тридцати милях от нашего лагеря, а моя лошадь была не очень бодра. Решив на следующий день перебраться сюда, я повернул обратно. Было уже около полуночи, когда я прибыл на место нашей стоянки. Все было в порядке, только Мария была очень обеспокоена моим долгим отсутствием. Но мое возвращение и открытие, о котором я ей сообщил, возвратили ей доброе расположение духа. Мы решили на следующий день рано утром оставить наш лагерь.
Проснувшись на рассвете, мы наскоро позавтракали и начали собираться, готовые покинуть стоянку, которую мы назвали «Лагерем Антилопы». В полдень мы приехали к верхней границе долины. Там мы переночевали. На следующий день я отправился искать проход в долину. Я проехал несколько миль по краю скалы, но, к великому моему удивлению, везде передо мной была лишь ужасающая пропасть, и начал уже опасаться, что этот манящий рай недоступен и создан как будто для того, чтобы на него любовались издали, но никто не смог туда ступить. Наконец, в одном месте я нашел ущелье, постепенно ведущее вниз. Это было то, что я искал.
На другое утро, приехав на то место, где ущелье поворачивает вниз, мы остановили повозку. Мария и дети остались здесь, а я с Куджо начали спускаться для того, чтобы осмотреть долину. Лес был очень густой. Все деревья, казалось, связаны были между собою громадными ветвями, которые тянулись друг к другу, как огромные змеи. Этот лес напоминал непроходимые джунгли, но дикие животные, которых здесь было очень много, пробили себе проход.
Через него мы прошли и попали на берег ручья. Он был не очень глубоким, а большая часть русла совершенно суха. Это была превосходная дорога для повозки, и мы продолжали по ней путь. Приблизительно в трех милях от нижней части долины мы нашли место, где лес несколько реже и не так загроможден хворостником. На правом берегу ручья находилась возвышенность, образующая довольно большую прогалину. Здесь было разбросано всего несколько деревьев. Этот холмик, живописно спускавшийся к ручью, был весь в густой траве и в цветах. Совершенно очаровательное место.
При виде нас перепуганные животные убегали в окрестный лес. Птицы со сверкающими на солнце крыльями перепрыгивали с цветка на цветок и с ветки на ветку. Тут были и попугаи, и иволги, и голубые сойки, и красивые клесты двух видов — ярко-красного и голубого цвета. Бабочки с широкими ярко окрашенными крыльями перелетали с цветка на цветок. Некоторые по величине не уступали птичкам, а другие были даже больше. Стая крошечных колибри сверкала на солнце, как драгоценные камни, и резвилась на полуоткрытых чашечках цветов.
Это было поистине восхитительное зрелище!
Мы решили, что нашли самое подходящее пристанище для того, чтобы расположиться лагерем. Под «лагерем» подразумевалось место, где мы могли бы оставаться до тех пор, пока наши животные не отдохнут и не соберутся с силами, и пока мы не успеем собрать достаточно пищи на дорогу. А мы до сих пор на том же месте! Да, мои друзья, этот дом построен как раз посередине той прогалины, которую я только что описал вам. Вы будете еще более поражены, когда я скажу вам, что в то время здесь не было ничего похожего на озеро.
Все это пространство было покрыто деревьями, то разбросанными в одиночку, то соединенными в маленькие группы, и напоминало парк.
Мы оставались здесь не больше, чем нужно было для того, чтобы осмотреть местность. Мы знали, что Мария беспокоится за нас и очень скоро возвратились к повозке. Не прошло и трех часов, как наша повозка остановилась посередине прогалины. Бык и лошадь, изнеможденные от усталости, с жадностью щипали траву. Девочки играли на лужке, в тени ветвистой магнолии. Мария, Куджо, оба мальчика и я занялись хозяйственными делами.
День близился к концу. Мы сильно устали, таща повозку по руслу потока. Нужно было убирать с дороги камни, а подчас приходилось вырубать стоявшие на пути деревья. Но теперь все трудности были позади, и мы чувствовали себя так же хорошо, как если бы очутились в благоустроенном селении. Куджо развел огонь и над ним устроил козлы.
Скоро у нас был готов ароматный кофе и жареное мясо антилопы. Мария привела в порядок ящик, накрыла его скатертью, расставила наши оловянные чашки и тарелки, хорошо вычищенные и блестящие, как серебро. Когда все было приготовлено, сели есть. Вдруг наше внимание привлек глухой шум, который доносился из леса, простиравшегося вдоль лужайки. Напоминал он шуршание увядших листьев под копытами большого животного. Вскоре на краю лужайки показалось трое оленей.
Один из них был размером с лошадь. Из-за громадных рогов, поднимавшихся на несколько футов над их головой, они казались еще больше.
Они шли рядом, с гордо поднятыми головами, свидетельствовавшими о самоуверенности.
Наконец, олени заметили незнакомые им предметы — нашу повозку и костер. Они вдруг остановились, потрясая головами и вдыхая воздух, и несколько минут с удивлением смотрели в нашу сторону.
— Сейчас они убегут, — сказал я на ухо Куджо, — скроются в одно мгновение, скроются, и тогда мое ружье не понадобится.
Как только они показались, я схватил ружье и положил его наготове у себя между коленями. Генрих и Франк также взялись за свои ружья.
Я думал, не подойти ли к ним поближе, как вдруг они, к великому нашему удивлению, вместо того, чтобы направиться в сторону леса, сделали еще несколько шагов вперед и снова остановились.
По-видимому, внимание наших неожиданных гостей привлекала повозка с ее громадным белым полотном. Они удивленными глазами смотрели на нее. Потом сделали еще несколько шагов вперед, снова остановились, опять ступили вперед и сделали новую остановку.
Так как повозка находилась на некотором расстоянии от того места, где мы сидели у костра, то, приближаясь к ней, оленям надо было пройти мимо нас. Их предводитель приблизился ко мне на расстояние ружейного выстрела. Я не хотел больше ждать. Я прицелился в бок, поближе к сердцу, и спустил курок. «Промахнулся!», — воскликнул я, видя, что все животные повернулись и пошли, как ни в чем не бывало.
Собаки, которых Куджо до сих пор держал, были отпущены и стали преследовать оленей.
Все они тотчас скрылись из виду, но еще какое-то время из леса доносилось шуршание листьев под копытами оленей и преследующих их собак.
Я не думал, чтобы собаки могли настигнуть их, и не расположен был следовать за ними. Но вдруг я услышал лай собак. Даже не лай, а яростный рев, они, по-видимому, вступили в драку с оленями.
Я схватил ружье Генриха и вместе с Куджо побежал по следу. При входе в лес я заметил, что листья покрыты кровью.
