Танкодром как бы прикрывал Сеул с востока. Он находился между шоссе и железной дорогой, которые вели к морскому порту Инчхон. Здесь же располагались кратковременные курсы для танкистов. Мы поселились в канцелярии.
Прошло два с половиной месяца нашей жизни в Сеуле. Ни сон, ни явь. Далеко на юге, у города Пусана, на реке Ноктонгон завязались жестокие бои. Погиб начальник Генерального штаба Народной армии Кан Гон, которого я как-то видела в штабе еще в Пхеньяне. Говорили, будто американская авиация стала делать постоянные налеты на китайскую территорию, бомбили Андунь и железнодорожную станцию Далидзы. Советские летчики сбили над Андунью несколько десятков бомбардировщиков Б-29.
Я видела карту, которую нашли у взятого в плен американского офицера. План десантной операции: все западное побережье Северной Кореи и корейско-китайская граница усеяны атомными грибами-взрывами, и совсем рядом советская территория, Владивосток. Так и было помечено: «Bombes atomiques». Да, тут была широкая задумка: на восточный берег Кореи высадить американскую дивизию морской пехоты и стотысячную армию Чан Кайши; на западное побережье — еще одну американскую дивизию и четыреста тысяч чанкайшистов. Эти силы должны были, по замыслу Макартура, закрепить успех после массированного атомного удара: семь атомных бомб!
— Как вы думаете, сбросят? — спросила я у Сергея Владимировича.
— Нет, — уверенно ответил он.
— Почему?
— Побоятся Советского Союза. У нас ведь тоже есть атомные бомбы. Но большой наступательной операции нужно ждать. Ли Сын Ман, по сути, выбыл из игры — он разбит. Американцы ведут разведку боем. Главные их силы, отборные дивизии, ждут сигнала. А силы те, но скромным подсчетам, превышают все, что было задействовано Соединенными Штатами за весь период второй мировой войны в Азии, Африке и Латинской Америке!
Мне стало страшно.
— Значит, полезут?
— Уверен! Война в Корее — не просто конфликт. Это мировой бой коммунистическим силам. Корейская война с каждым днем превращается в международный фронт. Говорят, Трумэн отменил семьдесят тысяч законов, распоряжений и президентских указов рузвельтовского периода. «Новый курс» Трумэна — это «Тактика сдерживания коммунизма» во всем мире. Только на «сдерживание коммунизма» в Греции и Турции пойдет почти полмиллиарда долларов. А от Кореи не отступится. Некоторые из американских политиков считают, что в Корее-де решается коренной вопрос: быть или не быть коммунизму ведущей силой в мире.
Не нужно, конечно, думать, будто мы только и были заняты тем, что осматривали старинные дворцовые ансамбли и предавались умствованиям по поводу развития художественного мышления корейцев. Военная жизнь шла своим чередом. Когда не было ливней, американская авиация бомбила Сеул, и мы отсиживались в бомбоубежище. Но основное время мы с Сергеем Владимировичем, как и в Пхеньяне, проводили на танкодроме, на краткосрочных курсах офицеров-танкистов. Сейчас больше приходилось заниматься такими вещами, как эвакуация подбитых танков, срочная техническая помощь. Офицеры были из вчерашних солдат, и с ними приходилось начинать «с самого начала». Правилам вождения Сергей Владимирович тренировал их в специальном классе, в креслах, рядом с которыми были смонтированы рычаги управления и контрольные приборы.
Я твердо вжилась во всю эту «железную» премудрость и даже прониклась ко всему живым интересом.
Это случилось 15 сентября. Западный порт Инчхон находился совсем близко от Сеула. Туда вела железнодорожная линия. На этом же направлении находился танкодром, где мы проводили занятия с молодыми офицерами. Красно-бурая лощина. На путях — покореженные составы, огромные черные платформы с японскими иероглифами, остовы машин. Но именно эту лощину американцы выбрали для высадки пятидесятитысячного десанта с артиллерией, пушками, бронетранспортерами. Десант под прикрытием трехсот кораблей и пятисот самолетов высадился в Инчхоне и двинулся прямо на Сеул. В этот же день и в этот же час на юге, с пусанского плацдарма, перешла в наступление 8-я американская армия, переброшенная из Японии.
Мы еще не знали, что Макартур зажал Народную армию в тиски. Он бросил в Корею все сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы, находившиеся в районе Тихого океана. В Пусане высадились войска Англии, Франции, Австралии, Канады, Турции, Бельгии, Новой Зеландии, Филиппин, Таиланда, Колумбии, Голландии, Греции, Эфиопии, Южно-Африканского Союза и даже крошечного Люксембурга. Эта империалистическая свора, имевшая двадцатикратное превосходство, навалилась всей тяжестью, своей техникой на еще не окрепшую Народную армию. Руководство всеми войсками принял на себя генерал-лейтенант Уоркер.
В первые же часы американского наступления полк морской пехоты Народной армии, оборонявший подступы к Сеулу, понес тяжелые потери. Мы еще не подозревали, что окружены со всех сторон, находимся в ловушке.
Когда над городом появились американские самолеты, мы с Аверьяновым находились на танкодроме. Заслышав густой, низкий рев авиационных моторов, все кинулись в укрытия. Сидели в подвале дома, смотрели в оконца.
— Летят с моря, — сказал Квон. — Не нравится мне это…
Летчики не обошли танкодром стороной: сбросили фугасные бомбы и напалм. Вокруг бушевало пламя. Правда, танки и самоходки успели завести в капониры, накрыв маскировочными сетками, но все же было несколько прямых попаданий. Машины загорелись. Самолеты снова и снова шли в пике, кидали бомбы, строчили из пулеметов. По самолетам яростно били зенитки. Острый запах гари проникал в наше убежище: стекла повылетали. Мы давились дымом.
Нам показалось, что налет кончился. Выбрались из подвала. Стали тушить пожар. Мы уже собирались сесть в «виллис» и ехать в гостиницу, когда прибежала взволнованная радистка Сон и сообщила, что сюда идут американские танки и бронетранспортеры.
— Поезжайте в город, — строго сказал мне Аверьянов. — Быстро!
Но я не сдвинулась с места.
— А кто будет переводить?
— Нечего тут переводить. Все и так понятно.
— Никуда я не поеду.
— Я приказываю! — Его лицо побелело от гнева. Он махнул рукой и зло выкрикнул: — Ладно! Переводите! Пусть немедленно создадут штаб подвижной группы. В группу надо включить танковую роту, взвод автоматчиков и бронетранспортер со снарядами. — Мне сказал: — В случае чего ныряйте в убежище или же катите в город…
Я осталась у «виллиса». Шофер Пак невозмутимо сидел на корточках, привалившись к переднему колесу. Наконец спросил почему-то по-русски:
— Товарищ Вера, ехать или не ехать в город?
