С такими позитивными мыслями Кенуэй не сразу обратил внимание на подходящего к нему мужчину средних с охраной из двух испанских солдат. У мужчины с собой была засаленная книга. “Ясно, пришли за портовым сбором”: подумал Эдвард, принимая расслабленную позу и убирает руки за спину.
– Доброго дня, сеньор, - приветствовал местный казначей бывшего темпоральщика, пока открывал книгу и ставил её на близ стоящую бочку. - Это ваш корабль, надо полагать?
– Да, определённо мой красавец, - с довольной улыбкой ответил на данный вопрос Эдвард. - Понимаю, он сейчас не в лучшем виде, на нас неожиданно напал британский патруль из нескольких фрегатов. Благо, мы отбились и набрали трофеев. Их хватит на ремонт.
Казначей должного внимания рассказу не обратил, а вот солдаты, оценив повреждения брига навскидку, уже взглядом проявляли уважение новоявленному капитану. Потопить довольно мощный патруль, взять все трофеи и до кучи ещё живым остаться - не для всех посильная задача.
– Назовите ваше имя, название корабля и его тип, - попросил мужчина, подготовив перо и чернила.
– Эдвард Кенуэй, бриг “Серкан Болат”.
Теперь уже с солдатами и казначей как-то озадаченно посмотрели Кенуэя. А тот всё так же проявлял расслабленную невозмутимость, смотря в ответ на испанцев. Впрочем, их вопрос легко угадывался.
– У голландцев свои причуды в именах, - “Виталий” лишь пожал плечами. - Мы с моей женой решили попытать счастье в Новом Свете. А ведь это лучше можно сделать только под защитой испанской короны и отвечать защитой её интересов на колонии.
– Хотите поступить на службу капером, сеньор Кенуэй? - невольно поинтересовался один из солдат.
– Эдвард, ты с кем там разговариваешь?! - со стороны корабля послышался незнакомый для испанцев женский голос. Для Виталия Кречетова же этот голос лучше любого ангела и сигнала тревоги.
Дава Гоцман, ныне же Мэри Кенуэй, весьма ловко перепрыгнула с борта брига на причал, вставая возле законного (подумаешь, троллинг обратный сработал) супруга. И, к его счастью, она всё таки сподобилась одеться прилично перед выходом в город, а не в стиле “я пиратка, иду на разбой”. Хотя, с его то вкусом “ассасины на выгуле”, тёмно-синий с белыми вкраплениями офицерский мундир с полами спереди и сзади по колен и капюшоном. Толстые манжеты как всегда, отлично скрывают скрытые клинки. Абордажная сабля, кинжал и портупея с пистолетом так же были на месте. Впрочем, в этом же наряде был в данный момент и сам дорогой муж одесской бестии, за исключением того, что основной цвет мундира был более светлым синим и пистолетов было два.
Сказать, что испанцы не были в очередном шоке, значит - ничего не сказать. Особенно солдаты, которые как-то странно переглянулись, будто словили самое настоящее дежавю. Но вот какое - не понимают.
– Эм… Дорогая моя супруга, просто общаемся за портовый сбор, - ответил Эдвард, с доброжелательной улыбкой указывая на господ. - Сколько с нас за швартовку, сеньор казначей?
Опомнившись, казначей озвучил сумму сбора. Тут уже вмешалась Гоцман, просто подкинув мешок мужчине с привычным “сдачи не надо”. Поблагодарив за щедрость, казначей и его сопровождение покинули парочку. Женщина крайне недовольно посмотрела на своего мужа.
– Я надеюсь, тебе хватило ума их не впечатлить, - скорее не спрашивала, а констатировала факт Мэри, почти вплотную встав к Кенуэю.
А потом послышался знакомый щелчок и звон высвободившегося скрытого клинка Мэри, который был сейчас в очень опасной дистанции около области паха. Кречетов слишком хорошо знал свою даму сердца, впрочем, такой её метод укора всегда хорошенько охлаждал пыл и заставлял быть честным.
– Так я просто рассказал, почему корабль побитый, - рассказал Эдвард, после чего дополнил. - Будто, мы встретились с патрулем британцев. Три фрегата и…
С тяжелым вздохом и осознанием, чего наговорил нерадивый муж с этих слов, Кенуэй хорошенько ткнула локтем в бок горе-супруга и пошла в сторону улиц Санта-Доминго. Кречетов так и не понял, за что он сейчас получил довольно больной тычок, но стоило ему нагнать Даву, он тут же услышал ответ на немой вопрос:
– Меньше болтай с три короба, Витя. По слухам, последние два года в этой колонии идут семимильными шагами положительные реформы. Сфера образование, как пример. Вроде как, губернатор с подачи своей супруги занялся организацией школ для детей. Спонсоры нашлись неожиданно на это дело.
– И что это значит? - не понял, для чего Мэри сейчас такое ему рассказывает. Подумаешь, реформы и школы. Обыденное дело.
И тут резко Дава Гоцман резко тормозит и смотрит на своего мужчина, как на самого глупого человека на Земле и во всех веках.
– Эспаньола должна была быть в не таком уж хорошем положении. А к близкому к разорению, - разжевала женщина и указывает рукой на довольно мирные улицы, приведенные в порядок. - А мы с тобой видим обратное. Выводы сам сделаешь или продолжить тебе разжевывать кашу?
Поняв, что его благоверная имела ввиду после того, как он сам осмотрел хоть небольшую частичку города, но мыслить Кенуэй начал в далеко правильном направлении и, о боже, порадовал Мэри, озвучив выводы:
– За это место занялись всерьез и уверенными шагами выводят из любого риска упадка в стабильное процветание. Такое ощущение, будто не губернатор тут руководит балом, а его супруга.
Мэри даже похлопала муженьку, выдавая настоящее одобрение и похвалу за сообразительность.
– Браво, Кенуэй, ты начал думать, как Академик, а не как заправский пират и ассасин, - “подколола” мужа Давима. - А из этого следует, что ничего без ведома даже если только супруги, не происходит и твои слова могут нам сказать “здрасьте” вызовом на “ковер” в резиденцию губернатора. А ещё могут спросить за название корабля. Про возможные глаза и уши вообще молчу.
– Ну тут уж дуд… ки… - резко осознал свой второй прокол Эдвард, прикладывая ладонь ко лбу. - Я растерял хватку. Казначей в подотчетности у губернаторов и приходит ежечасно с докладом и журналом. Надо было тебя послушать и в момент плавания сменить название на корме.
– Будто хватка у тебя была, - съязвила Гоцман не без ехидной улыбки на губах. - Ладно, нам бы и так пришлось идти на поклон за патентом для твоей морды. Но для начала займись поиском нашего семейного гнезда. Хоть в этом тебе подсказывать не надо?
Буркнув что-то про “вредных жён” и “тамплиеров в юбке”, Кенуэй накинул капюшон и ушел заниматься поиском самого идеального семейного гнёздышка, чтобы Давима, наконец, умерила пыл главенства. А то нашлась тут, больно умная.
Проводив довольным взглядом муженька, быстро исчезнувшего прямо в толпе, Давима обнаружила недалеко трактир и решила, а почему бы, собственно и не выпить пару кружек рома?
Таверна была темным местом с низкими потолками и тенями, которые скакали и плясали на стенах, где мужчины, сидели, склонившись над пивными кружками, и подозрительно говорили, едва шевеля губами.
Когда Кенуэй заняла место в ожидании мужа, на неё исподлобья взглянул грязный, пьяный палубный моряк. Возможно, ему не нравился один её вид - она привыкла к такому - или, может, он был сторонником справедливости, который неодобрительно отнесся к тому, что дамв отхлебнула эля уснувшего пьяницы.
- Я могу таки тебе чем-то помочь, друг? - спросила Гоцман, чуть опустив край кружки.
Матрос причмокнул.
- Забавно встретить девку в мундире голландских офицеров, - невнятно сказал тот. - Я сам из Англии, жду своего часа, пока война не призовет меня к исполнению службы.
Мэри кривила рот в улыбке.
- Ну и счастливчик же этот король Георг, да? С таким-то засранцем, несущим его флаг.
Тот аж сплюнул.
- Эй, девка, - сказал он. На его губах заблестела слюна, когда он, вытянувшись вперед, выдохнул на Мэри кислый запас пойла недельной давности. - Я ж тебя видел раньше, да? Ты ж та девка, которую видели в Большом Инагуа с пиратами, иль нет?
Дава замерла и бросила взгляд осмотреться вокруг. Не было похоже, что кто-то услышал. Гоцман не взяла в счет пьянчугу рядом с ней. Он подался вперед, еще ближе к её лицу.
