Дежурный автоинспектор, едва выслушав его, связался с управлением ГАИ. Вскоре по спецканалу связи ушло в эфир, призывающее к действиям сообщение: «Всем, всем, всем… Постам ГАИ, патрульным автомашинам, машинам ПМГ, нарядам милиции… Примите срочные меры к задержанию автомашины «Москвич» красного цвета, номер «31–45 ВЛВ 33». В машине четыре пассажира, сейчас она где-то в районе Химок. Вероятный путь движения — Ленинградское шоссе… В «Москвиче» опасные вооруженные преступники».
Корначев едва дождался передачи сообщения. Потом вместе с автоинспектором они вскочили в желтую «Волгу», стоявшую рядом с постом. Дежурный включил маячок на крыше и сирену. На большой скорости, прижимая встречный транспорт к обочине, они устремились к Москве.
Вскоре показался знакомый поворот. Память у Корначева оказалась хорошей, через каких-нибудь десять минут они были на месте. Юрий облегченно вздохнул, увидев шедшего навстречу, Казаряна.
Артур Христофорович был бледнее обычного. Он шел, держа в руках ключи от гаража и газетный сверток. Пока он что-то взволнованно говорил Корначеву, послышался шум мотора, и тут же рядом остановился «газик» с Михаилом Ивановичем и Тропниковым.
— Срочно в ближайший райотдел! — скомандовал Юрий.
В этот жаркий летний день в отделении милиции было спокойно. Дежурный у пульта просматривал свежий номер «Вечерней Москвы», два его помощника сражались в шахматы. Сейчас у райотдела не стояло ни одной машины: по приказу Центра все дежурные и патрульные автомобили были задействованы в связи с недавним сообщением.
Ярко-желтая «Волга» и скромный зеленоватый «Газик» подъехали к отделению милиции почти одновременно.
— Спасибо за помощь, — сердечно поблагодарил Юрий коренастого крепкого капитана. — Теперь вы к себе на пост?
— Да, мое дежурство до утра, — ответил автоинспектор. — Будем надеяться, что далеко они не уйдут. Желаю удачи…
— Дежурному каких-либо новых сообщений не поступало?
— Пока ничего, Центр у нас на связи. Мои машины патрулируют по району.
— Свяжите меня с Центром, — попросил Корначев. Он передал трубку Казаряну, и Артур Христофорович» волнуясь, но достаточно ясно описал внешность трех людей, с которыми недавно ему пришлось иметь дело.
— Следовательно; они скрылись не только на «Москвиче», но и на «Жигулях»? — уточнили из Центра.
— Да, темно-синие «Жигули». Номер «87–20 ММО».
— Нет ли на вашей машине каких-либо особых примет?
— Машина новая, пробег чуть больше двух тысяч километров. Разве что есть багажник на крыше.
Они прослушали, как дополнительное сообщение о «Жигулях» и внешности преступников разнеслось по столице.
— Артур Христофорович, как вы полагаете, ваши «покупатели» имеют отношение к смерти женщины? — спросил Корначев.
— Пожалуй, иначе откуда им знать об этом? И угрозы в мой адрес. Они ведь приказали мне молчать. Не за себя боюсь, за семью. Если что, я вам ничего не говорил…
— Не волнуйтесь, Артур Христофорович, — успокоил его Тропников. — Теперь мы побеспокоимся о вашей безопасности.
Виктор взглянул на часы и схватился за голову:
— Пятнадцать минут девятого! Мы и забыли, Юрий Владимирович, что Ларионов загорает на Курском.
Они связались с милицией вокзала и попросили разыскать Юрия Трофимовича Ларионова из Белозерска. Оставили телефоны, по которым начальник уголовного розыска должен был позвонить.
Вскоре раздался его звонок, трубку взял Корначев. — Что ж, Юрий Владимирович, не приходите на свидание? — укоризненно начал Ларионов.
— Обстоятельства оказались сильнее нас, Юрий Трофимович. Посмотрите у дежурного информацию за последние часы — сообщения о машинах — «Москвиче» и «Жигулях», трех неизвестных, которых сейчас разыскивают по городу. Похоже, они имеют самое непосредственное отношение к смерти Жегулевой. Мы их преследовали, но упустили. Ждем вас в 47-м отделении.
Корначев назвал адрес, с помощью дежурного уточнил, как быстрее проехать к райотделу.
Пока они ждали Ларионова, Артур Христофорович позвонил домой. Он успокоил домашних, сообщив, что находится в милиции и, возможно, задержится на какое-то время.
Приблизительно через час, когда над столицей сгустились поздние летние сумерки, к гаражу в Химках подъехали две автомашины. В одной находился Ларионов со своими сотрудниками, в другой — передвижной криминалистической лаборатории — вместе с двумя экспертами Корначев, Тропников и Казарян.
— Смотрите-ка, Артур Христофорович, — изрек неунывающий Виктор, вылезая из машины. — Мы с вами тут уже в третий раз. Ну и денек! На всю оставшуюся жизнь воспоминаний хватит.
Вошли в опустевший гараж. Казарян, нащупав выключатель, зажег свет. Предстоял неизбежный в подобных случаях осмотр места происшествия.
— Освещение слабое, определил старший из экспертов, полноватый, начинающий седеть подполковник. — Давай-ка, Вадик, переносные осветители.
Его молодой помощник принес две лампы на высоких подставках. Голубовато-яркий свет залил помещение.
— Попрошу всех стоять и ничего не трогать, — предупредил подполковник. — Они курили? — спросил он у Казаряна.
— И не раз. У них были сигареты. Еще мне в машине дали закурить.
— Что ж, поищем. В общем, так, — криминалист подошел к Корначеву: — Товарищ следователь, мы начинаем осмотр, нужны понятые. Всех присутствующих прошу не курить.
— Добровольский, — распорядился Ларионов, — обеспечь понятых.
— Тут много бабушек во дворе на скамейках, — заметил Сычев. — Дышат для здоровья свежим воздухом. Мы мигом. — они с Добровольским вышли из гаража.
Скрупулезно, сантиметр за сантиметром эксперты осматривали гараж. Они нашли пять окурков из-под сигарет, три из которых подполковник тут же забраковал, объяснив, что они давнего происхождения. Два других положил в целлофановый пакет.
Затем криминалист попросил всех присутствующих показать обувь. Удовлетворенно кивнув, подошел к листу фанеры, валявшемуся в углу. На нем отчетливо был заметен след широкой рубчатой подошвы. Пока молодой эксперт фотографировал след, подполковник в маленькие белые конверты брал пробы из разных мест гаража. Все конверты он пометил цифрами.
— Увлекается родственник? — поинтересовался подполковник у Казаряна, указывая на несколько пустых бутылок из-под водки и пива.
— Не то чтобы очень. Как все, иногда принимает в получку или по праздникам.
— Вы не замечали, они трогали бутылки?
— Вот этого сказать не могу, — виновато произнес Казарян. — Понимаете мое состояние… Не заметил.
