— До того как мне в руки попали его флешки, я даже не догадывался об этом!
— Понятно… Предыстория этого дела такова: мы договорились с ним о том, что он продает нам весь имеющийся у него компромат, а затем выходит из дела. Ваш коллега получил аванс и должен был привезти нам все материалы, но внезапно был убит, а обещанная нам база данных пропала. Вдова покойного сказала нам, что эти материалы забрали вы!
— Но я вернул вам все, что у меня было! — твердо сказал я.
— Вы уверены в этом?
— Да, у меня ничего не осталось!
— То есть вы хотите сказать, что выполнили все условия нашего устного договора? Отдали нам все, что у вас было, не копировали эти материалы и не пытались использовать их?
— Конечно, нет!
Твердый взгляд собеседника прожигал меня насквозь, и я испугался, что мой голос может прозвучать неуверенно.
— На самом деле вы передали нам лишь малую часть информации. А утечка данных из этой базы данных продолжается. Как вы думаете, чем это можно объяснить? Откуда, например, у покойного журналиста Боба Павловского взялся ролик с компрометирующими материалами? Я привожу этот пример потому, что об этом сообщалось в прессе. Но были и другие прецеденты! — с досадой произнес Николай Иванович.
— У меня никогда не было важного материала, это была простая подстава!
Я довел до своего собеседника свою историю и сделанные мной выводы. О передаче компромата Борису я умолчал. Если большая утечка документов действительно имела место, то будет трудно догадаться, каким путем попал к журналисту этот материал!
— Значит, вы считаете, что все материалы остались у вдовы Старцева… И именно она пыталась ликвидировать вас?
— Думаю, что без ее участия это дело не обошлось!
— Что ж, ситуация прояснилась, — после небольшой паузы произнес Николай Иванович, — следовательно я могу перейти к следующей части нашей беседы! — Он нажал кнопку на столе.
— Разрешите? — раздался стук каблучков, и в двери въехал резной столик на колесах. Едва я успел заметить на нем бутылку Курвуазье, фрукты и разноцветные канапе, как мое внимание переключилось на симпатичную особу, которая держалась за ручки сервировочного столика.
Столик остановился возле моего кресла.
— Что-нибудь еще, Николай Иванович? — равнодушно оглядев меня, спросила контр-адмирала девушка. Короткая черная юбка и белая блузка выгодно подчеркивали ее изящную фигуру.
— Спасибо, Наташа! Сделай нам кофе, пожалуйста… Где-то через полчасика, хорошо? — Николай Иванович легко вышел из-за стола и уселся в кресло напротив меня. — Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию?
— Конечно, нет! — Мне хотелось сострить, но я сумел прикусить язык. Это было не в моих интересах, ведь никто не знает, что у этих странных людей на уме.
Машинально я отметил, что мне никогда не приходилось сидеть за одним столом с контр-адмиралом, но мысли мои уносились в сторону длинноногой красотки. В воздухе еще витал запах ее дорогих духов.
Очаровательное создание! Никогда бы не подумал, что в моем положении можно любоваться стройными ножками, кому бы они там ни принадлежали. Откуда у этого моряка такая красивая секретарша?
— Вы, наверное, проголодались. Угощайтесь, пожалуйста! — Мой собеседник залпом выпил рюмку коньяка и закусил крошечным бутербродом, и я с удовольствием последовал его примеру.
Посреди посуды на столе рядом с пачкой «Мальборо» стояла хрустальная пепельница.
— У вас в кабинете курят? — спросил я.
Получив разрешение, я с удовольствием затянулся сигаретой.
— Хороший табак! — сказал я.
— Это настоящие американские сигареты, можете взять эту пачку себе!
Самое неприятное было позади, но расслабляться не стоило. Скорее всего, мне следовало ожидать от этого военного какого-то подвоха. И действительно, продолжение не заставило себя ждать.
— Вам нравится то, что делается у нас в стране? — внезапно спросил меня Николай Иванович.
— Нет, конечно! — Было понятно, что ожидается именно такой ответ, иначе не имело смысла задавать мне подобный вопрос. Не мог же я честно заявить, что совсем не интересуюсь политикой и мне абсолютно наплевать, что у нас делается, — лишь бы меня не трогали!
— Нам это тоже не нравится, — продолжил^свою речь контр-адмирал, — при современной власти мы лишились того, что было завоевано потом и кровью нашего народа. Промышленность разрушена, образование и здравоохранение под угрозой, а природные ресурсы продолжают разворовываться… — Речь моего собеседника постепенно становилась громче: — На телевидении в почете гомосексуалисты и другой сброд. В среде чиновников стремительно растет коррупция, а среди трудящихся число алкоголиков. И, наконец, самое страшное: Россия потеряла статус мировой державы, а русские в своей стране быстро становятся национальным меньшинством! В сложившихся условиях нет никакой надежды, что наш народ самостоятельно сумеет изменить существующий режим, Это значит только одно: сложившееся в стране положение могут изменить только военные!
Если к власти в России придут военные, а во главе страны встанет Военный переходный совет, возглавляемый лицами, не запятнавшими себя коррупционными скандалами, то такой переходный режим получит широкую поддержку со стороны населения страны. Под контролем военного совета могут быть осуществлены необходимые политические реформы, итогом которых станет превращение России в действительно свободную и демократическую страну.
И вполне может быть, что очень скоро наши сограждане получат возможность не только вспоминать подвиги наших дедов и прадедов семидесятилетней давности, но и гордиться современной российской армией, — стоящей на защите своего народа!
Разгоряченный Николай Иванович перевел дух, и его голос неожиданно потерял театральность:
— Короче говоря, наша организация ставит себе целью наведение порядка в России. В прошлом вы честно служили родине. Хотите присоединиться к нашему товариществу?
Ни хрена себе! От такого предложения я совершенно опешил.
Мне только что предложили вступить в группу, которая готовит в России военный переворот! «А что будет, если я откажусь? — лихорадочно думал я. Заговорщики должны беречь свои секреты. Скорее всего, меня выведут в подвал и пустят пулю в затылок… Значит, надо соглашаться, а потом что-нибудь придумаю!»
— Сочту за честь, товарищ контр-адмирал! — твердо отрапортовал я.
— Я не ожидал от вас, боевого офицера, другого ответа! Но вам придется оправдать наше доверие! Вы готовы к этому?
