В ее саквояже с медикаментами найдется дюжина бутылочек… но нет, смерть от отравления — самая отвратительная. В больнице Сент-Мэтью Робин видела человека, умирающего от отравления стрихнином. Она никогда не забудет, как в конвульсиях изогнулась его спина, как он стоял на макушке и пятках, похожий на натянутый лук.
Нужно найти другой способ. У Зуги в каюте был большой морской револьвер «кольт». Он научил ее, как заряжать и разряжать его. Была еще винтовка «шарпс», но все это оружие принадлежало ее брату. Ей ничуть не улыбалось увидеть, как Зугу повесят на парадном плацу перед Кейптаунской крепостью. Чем проще и бесхитростнее будет план, тем легче его осуществить, поняла она и сразу придумала, что делать.
В дверь вежливо постучали, и Робин вздрогнула.
— Кто там?
— Доктор, это Джексон. — Это был стюард капитана. — В кают-компании накрыт ужин.
Она и не заметила, что стало совсем поздно.
— Я сегодня не буду ужинать.
— Вам нужно поддерживать силы, мэм, — уговаривал Джексон через закрытую дверь.
— Может быть, вы здесь врач? — съязвила она, и стюард, шаркая ногами, спустился по трапу.
Робин с утра ничего не ела, но не чувствовала голода, живот свело от напряжения. Она немного полежала на койке, набираясь решимости, потом встала и выбрала самое старое платье из тяжелой темной шерсти. Из всего ее гардероба с ним расстаться будет легче всего, а темный цвет поможет затеряться в тени.
Она вышла из каюты и быстро поднялась на верхнюю палубу. На юте не было никого, кроме рулевого, лампа на нактоузе слабо освещала его загорелое лицо.
Доктор тихо подошла к световому люку кают-компании и заглянула вниз.
Во главе стола сидел Манго Сент-Джон, перед ним лежал кусок горячей солонины, от которого шел пар. Он отрезал тонкие ломтики мяса, смеясь какой-то шутке Зуги. С одного взгляда она поняла все, что хотела узнать. Если не крикнет вахтенный или не понадобится переложить паруса, Сент-Джон еще по меньшей мере полчаса не двинется с места.
Робин вернулась к трапу, прошла мимо своей каюты и спустилась к кормовым кубрикам. Дойдя до каюты капитана, девушка потянула за дверную ручку. Дверь легко раздвинулась, она вошла и закрыла ее за собой.
Всего несколько минут ушло на то, чтобы найти в ящике тикового стола оружейную шкатулку. Она раскрыла ее и вытащила красивый пистолет. Крапчатые стволы из дамасской стали были покрыты золотой инкрустацией, изображавшей охотничью сцену с лошадьми, собаками и егерями.
Робин присела на край койки, зажала пистолет между коленями дулом вверх, отвинтила крышку серебряной пороховницы и отмерила нужную дозу тонкого пороха. Работа была знакомой — Зуга потратил не один час на ее обучение. Она вложила заряд в длинный изящный ствол, заткнула фетровым пыжом, выбрала в отделении для пуль идеальный свинцовый шарик, завернула его в промасленный фетровый лоскуток, чтобы пуля плотнее входила в нарезной ствол, и поместила ее поверх порохового заряда.
Затем она перевернула пистолет, направив дуло вниз, в палубу, приладила поверх бойка затвора медный пистон, оттянула курок, пока он не защелкнулся, полностью взведенный, и положила пистолет на койку рядом с собой. Проделав то же самое с другим пистолетом, Робин положила их, заряженные и взведенные, на край стола рукоятками к себе, чтобы легко было сразу схватить их.
Потом встала посреди каюты, задрала юбки к талии и ослабила завязки панталон. Панталоны свалились на пол, повеяло прохладой, и обнаженные ягодицы покрылись гусиной кожей. Девушка опустила юбки, подхватила панталоны. С силой дернув, она надорвала их и швырнула в другой конец каюты, потом ухватилась обеими руками за застежки корсажа и разорвала их почти до талии. Крючки и петли повисли на обрывках хлопчатобумажных нитей.
Робин взглянула на себя в зеркало из полированного металла, висевшее на переборке у двери. Зеленые глаза блестели, щеки пылали.
Впервые в жизни она подумала, что красива. Нет, не красивая, поправилась она, а гордая, яростная и сильная, как и положено мстительнице. Она была рада, что перед смертью он увидит ее такой, подняла руку и поправила густую прядь волос, выбившуюся из-под ленты.
Мисс Баллантайн села обратно на койку и, взяв в руки заряженные пистолеты, прицелилась сперва из одного, потом из другого в латунную ручку двери, положила пистолеты на колени и приготовилась ждать.
Робин оставила часы у себя в каюте и не знала, много ли прошло времени. Закрытая дверь заглушала голоса и смех, доносившиеся из офицерской кают-компании, но каждый раз, когда наверху скрипела какая-нибудь доска или гремели корабельные снасти, у нее внутри все сжималось, она поднимала пистолеты и направляла их на дверь.
Внезапно послышались шаги, которые ни с чем нельзя было спутать. Его походка напоминала поступь леопарда, мечущегося в клетке, — быструю, легкую и тревожную. Он шел по палубе у нее над головой, но шаги раздавались так близко, словно он был рядом с ней в каюте. Робин подняла взгляд к палубе и, покачивая головой, проследила его движения от одного борта юта к другому.
Она знала, что он там делает, много раз доктор наблюдала за ним по вечерам. Сначала капитан тихо поговорит с рулевым, проверит курс корабля, начерченный мелом на грифельной доске, затем сверит показания дрейфующего за кормой лага. Потом зажжет тонкую гаванскую сигару и начнет расхаживать по палубе, сцепив руки за спиной. Быстрыми взглядами он оценивает состояние парусов, всматривается в облака, ища признаки перемены погоды, останавливается, чтобы вдохнуть аромат моря, ощутить бег корабля, а потом вновь начинает мерить шагами палубу.
Внезапно шаги смолкли, и Робин застыла как вкопанная. Время пришло. Сент-Джон остановился, чтобы выбросить за борт окурок и проследить, как тот мелькнет в темноте и исчезнет в море.
У нее еще было время убежать, и она почувствовала, что решимость иссякает. Робин приподнялась. Если уйти сейчас же, она успеет добраться до своей каюты, но ноги отказывались повиноваться. Шаги над головой зазвучали по-иному. Он спускался. Бежать уже поздно.
Задыхаясь, она рухнула на койку и подняла пистолеты. Они неуверенно покачивались, и Робин поняла, что у нее дрожат руки. Немыслимым усилием воли девушка уняла дрожь. Дверь распахнулась, и в каюту, пригнувшись, вошел Манго Сент-Джон. Увидев темную фигуру и два нацеленных на него пистолета, он остановился.
— Они заряжены, курки взведены, — охрипшим голосом предупредила Робин. — А я не стану колебаться.
— Я вижу. — Капитан медленно выпрямился, почти задевая палубу головой.
— Закройте дверь, — сказала она, и Сент-Джон, сложив руки на груди, ногой захлопнул дверь.
