— Быстро!
Таллео схватил мешок и ринулся между шипами, Каппа за ним. Вбежав в пространство между тлеющими огоньками, мальчики забарахтались в воздухе, как будто с разгона очутились в воде, которая, сцепив руки и ноги, мешала передвигаться как посуху. Извиваясь и дергаясь, буксуя как подвешенные на резинках, мальчики с трудом добарахтались до стены. Они рухнули на пол у выхода и минуту не могли отдышаться. Наконец отдышавшись, сбиваясь и запинаясь, Таллео прочитал следующее заклинание. Иглы снова вспыхнули красным, который снова разгорелся в оранжевый. Таллео потянул за веревку и дернул. Оказавшись за пределами паутины, железка гулко звякнула в пол. Иглы погасли.
— Фу-у-ух! — Таллео, едва не разбив фонарь, бухнулся на пол вслед за железкой. — Вот сволочь, да?
— Ужас какой!
— А такой тебе штуки не надо?
— Нет, спасибо.
— А то смотри. Поставишь на кухне где-нибудь.
— Слушай, — Каппа подполз ближе, — а как это так получилось? Я и правда как в паутину попал! Вроде бежишь, ногами перебираешь, и все на месте почти!
— Паутина — она как вода. Чем больше масса, тем сильнее выталкивает. Это понятно, ведь объект должен быть посередине... — Таллео снова перевел дух и внимательно осмотрел фонарь. — Но так как она все-таки не вода и зависит от напряжения, этому есть предел. Поэтому? Ты должен уже догадаться.
— Ты ее вроде как перегрузил?
— Не вроде, а так и перегрузил. Сработали предохранители, и она отключилась. Чтобы не пережечь Кадушку, и чтобы самой тут не бахнуть. Есть такие особенные заклинания, менять свойства веществ. Например, массу металлов... С лунной платиной это выходит вообще на ура. Я же тебе говорю, металл замечательный. В общем, какая техника, блин! Сколько лет прошло, а работает как часы. Даже на такой дохлой Бочке. Хотя здесь, вообще-то, спасибо Кадушке.
— Кстати, что еще за Кадушка такая?
— Ну Призрак-то к Бочке не напрямую. Сначала Кадушка, потом Мочалка...
— Что?!
— Блин. Потом расскажу. В общем, сначала Кадушка, потом Мочалка, только потом уже Бочка. Вернее наоборот, сначала Бочка, потом Мочалка, потом Кадушка, а из нее уже питается Призрак.
— Баня какая-то!
— Сам ты баня. В общем, наш мир обречен. Все эти старые вещи тоже когда-то сломаются. Ничто, Каппа, не вечно, запомни. И что тогда будет?
— Страшно подумать?
— Пошли, — Таллео еще раз вздохнул и поднялся. — У нас незапланированный расход времени. А я еще перекусить собирался, там, наверху. Ты, кстати, уверен, что зазноба нас накормит?
— Конечно! — возмутился Каппа. — Ты что, думаешь...
— Я не про это! — Таллео поморщился и отгородился ладонью. — Ей там самой, наверно, есть нечего. Сидит в башне, как кролик какой-то. Надо будет ей завернуть пару морковок. Может быть, она там с голоду помирает, бедная девочка. У вас, влюбленных, одно на уме, а что девочка с голоду помирает... Вперед.
* * *
— А как пытают тут? Нет ничего.
— Подожди, — Таллео поднял фонарь. — Как же нет ничего?
Он указал на металлический стержень, спускающийся из мрака над головой. Внизу, под стержнем, в каменный пол была вмурована круглая металлическая пластина.
— А вот, посмотри.
Он указал на решетку, которая также была вмурована в пол и тянулась вдоль стен по периметру помещения.
— Как пить дать, сюда что-то сливают. Что?
— Значит, придется опять тратить болванку?
— Хочешь сэкономить болванку — лезь сам, я не против. Только диагностика — дело святое.
Таллео достал новый мешочек, прицелился и подбросил под стержень. Сарделька шлепнулась на диск и задергалась. Ничего не произошло.
— Хм, — Таллео покачал головой. — Не может такого быть.
— Не работает?
— Так вот и не может такого быть, — Таллео посмотрел на холодный жезл.
Он достал очередную сардельку, треснул, чтобы не дергалась, обвязал веревкой и прокинул через середину в противоположный угол. Сарделька потерялась во тьме. Таллео начал осторожно тянуть за веревку. Сарделька выползла из мрака в мерцание фонаря, благополучно переползла через диск. Таллео дотянул сардельку и запустил снова. Затем снова точно так же перетащил мешочек обратно. Ничего не происходило.
— Мне это все крайне не нравится, — сказал Таллео озабоченно. — Каппа, так быть не должно.
— Что оно не работает?
— Каппа, можешь поверить — оно работает. Пока есть напряжение, вся эта сволочь работает. Но с болванкой трюк не проходит. Даже с двумя, видишь?
— И что это может значить?
— Что угодно. Я вообще не знаю, что это такое. Торчит какая-то скалка из потолка. И мои замечательные болванки ей до лампы.
Таллео уселся к стене и обхватил руками лохматую голову.
— Такого еще не было, — отозвался он наконец. — Чтобы не работали диагностические болванки.
— Противоречие? — Каппа присел рядом. — Если скалка работает, болванка должна убиваться. Если болванка не убивается, значит, скалка не работает. А она работает. Ну, попробуй еще раз тогда.
— Каппа, я тебя уже просил не бесить. Волшебство либо работает с первого раза, либо не работает никогда. Ты делаешь ожерелье, и принцесса или вешается тебе на шею, или прогоняет пинками. Раз навсегда. Говорю же тебе! Это главное правило волшебной техники, Каппа! Поэтому она и есть волшебная, Каппа! Этим она и отличается от обычной, человеческой, блин. Это у вас, у людей, никогда ничего не понятно. Сегодня одно, завтра другое, послезавтра спереди, в субботу через себя... Ты играл когда-нибудь в шахматы?
— Нет, но видел. Мы как-то делали шахматы, из янтаря. А что?
— Там есть такое правило. Взялся — ходи. Вот это я понимаю. Если эта железка отсюда торчит, — Таллео обвел жезлом круг, — значит, она работает. И страшно подумать, что здесь может случиться, если она, Великая Сила, вдруг заработает. А что она, Великая Сила, заработает — можешь не сомневаться.
— Ну а как же болванки тогда? Значит, болванки некачественные! То работают, то не работают! Двоечник.
Таллео не ответил. Посидев пару минут, он поднялся, обмотался веревкой, подергал-проверил узел, вручил моток Каппе.
— Стой здесь. Как только я закричу «тяни» — тяни. И не дергайся!
Таллео повесил фонарь на шею, закинул мешок за плечи, взял под мышку лунную платину и двинулся вдоль стены, не отрываясь от камня. Осторожно шагая по железной решетке, он одолел треть пути. Серебряный стержень зардел мрачным рубином.
— Видел? — обернулся Таллео. — А ты говоришь «не работает»! Если я попаду в круг, мне лютая смерть!
— Может, дальше не надо?
— А куда мы тогда пойдем, интересное дело? Во-первых, я честный, и деньги свои отработаю. Я все-таки профессионал, а не жулик какой-нибудь. Во-вторых, лучше к принцессе, чем в духовку. Или как?
