В таможне под вентилятором сидели, попивая кофе, двое мужчин. Один из них был негр с черным, как антрацит, лицом. Другой — полицейский с белыми нашивками на плечах, с кобурой, в темных солнцезащитных очках и в мягких черных ботинках. Не вставая, он щелкнул Бену пальцами:
— Паспорт! — Одной рукой полицейский поглаживал похожие на щеточку для ногтей черные усики, в то время как другой перелистывал паспорт, затягивая время. — Вы говорите по-испански?
— Немного.
— Как долго вы намерены оставаться в Гуадаигиле?
— Я собираюсь сразу выехать поездом в Паратаксин.
— Первый поезд будет завтра в восемь часов утра. Сколько у вас при себе денег?
Бен назвал сумму. Полицейский снова щелкнул пальцами.
— Покажите.
Бен расстегнул нагрудный карман и вынул маленькую складную аккредитивную книжку и сто семьдесят долларов наличными.
— У вас есть песо? — спросил полицейский.
— Нет.
Несколько секунд темные очки бесстрастно взирали на него.
— Все деньги должны обмениваться таможенными властями, — наконец заявил он. — Ввозить песо из-за границы противозаконно. — Полицейский сделал многозначительную паузу. — В нашей стране валютные операции на черном рынке сурово караются. Понимаете?
— Понимаю, — ответил Бен. — Песо у меня нет. — Он взглянул на фотографию в рамке — человека с тяжелым лицом, в военной форме. Внизу была надпись: «Гордость Всевышнего, Президент республики, доктор Исодор Ромоло».
«Доктор каких наук?» — Бен задумался.
Негр зевнул и продолжал потягивать кофе.
— Где я могу поменять деньги? — спросил Бен.
Полицейский протянул руку.
— Давайте доллары. Я обменяю.
Бен вручил ему одну десятидолларовую бумажку, банкноту минимального достоинства из имеющихся у него. Полицейский разгладил купюру на колене, долго рассматривал, наконец открыл ящик стола. Отсчитав пятнадцать замусоленных бумажек, каждая по одному песо, бросил Бену.
Бен заколебался.
— Пятнадцать песо, — изрек полицейский.
По курсу обмена валюты, при получении с аккредитива, Бен знал, что песо стоит три шиллинга шесть пенсов — почти полдоллара. Ему недодали 25 % суммы. Полицейский мог ошибиться.
Бен слащаво улыбнулся.
— Простите, сеньор, десять долларов — это двадцать песо.
Полицейский сунул банкноту во внутренний карман кителя.
— Пятнадцать, — отрезал он и снова развернул паспорт.
Бен вынул чековую книжку, где был указан обменный курс для фунта стерлингов, но полицейского, видимо, это не интересовало, и он потянулся за резиновой печатью.
Бен взмок и почувствовал себя измученным. Курс обмена валюты мог измениться с тех пор, как он покинул Англию. В конце концов, эта страна не относилась к числу государств мира с устойчивой экономикой. Он следил, как полицейский проштамповал паспорт, записал его номер вместе с именем владельца в лежащий перед ним регистрационный журнал и показал на небольшой плоский чемодан и портфель.
— Откройте!
Полицейский неторопливо и тщательно осмотрел содержимое. Дойдя до виски, вынул обе бутылки и поставил на стол.
— Восемь песо, — сказал он.
Бен снова вынул деньги и отсчитал восемь банкнот, но полицейский покачал головой.
— Я обменяю вам еще десять долларов.
— Но сейчас у меня есть песо.
— Мало. Одна ночь в Гуадаигиле обойдется вам, по меньшей мере, в пятнадцать песо. После уплаты восьми песо таможенной пошлины у вас останется семь песо. Понятно?
— Да, — сказал Бен с внезапно охватившей его беспомощностью. Он подал полицейскому еще одну десятидолларовую банкноту, а тот вручил ему семь песо сдачи. Бен уложил бутылки виски в чемодан.
— Мне нужна квитанция о взимании пошлины, прошу вас.
Солнцезащитные очки недоуменно уставились на него.
— Recibo[4], — повторил Бен.
— Нет необходимости, — отрезал полицейский и вернул паспорт.
Кровь бросилась Бену в лицо. Он сделал шаг вперед.
— Вам — нет, а мне — да! Квитанция — на восемь песо!
Негр зашевелился на стуле и поставил кофейную чашку на стол. Полицейский оставался неподвижным.
— Если бы была необходимость, — заявил он, — я бы сказал. А сейчас можете идти.
Он махнул рукой, негр поднялся со стула и встал рядом с Беном.
На мгновение Бена охватила дикая ярость — его обманули и унизили: при обмене валюты недодали почти два фунта стерлингов и, без сомнения, восемь песо, взятые за шотландское виски, которые явно пойдут на покупку сигар для полицейского. Но он, Бен, сам выбрал страну, и вот что из этого получилось. Он подхватил багаж, вышел из помещения таможни и прошел через ворота порта, где стайка худых индейцев-носильщиков, что-то бормоча, набросилась на него, как голодные псы на кость. Бен не обращал на них никакого внимания, и через несколько ярдов они незаметно исчезли в темноте.
Он двинулся по грязной дороге в город мимо чахлых пальм, напоминавших ему ананасы. Дальше пошли бараки и склады с редко разбросанными фонарями. В заливе внезапно, словно какой-то огромный раненый зверь, взвыл танкер. И все смолкло. Бен почувствовал жуткое одиночество. Инцидент с полицейским сильно угнетал, поставил его в унизительное положение.
«Следующий, кто попытается надуть меня, — решил Бен, — крепко пожалеет…»
Он очутился на улице, по обе стороны которой стояли белые дома с деревянными верандами, и заметил, что земля здесь покрыта порошкообразной серой пылью, которая в тех местах, где ее ветром нанесло в кучки, доходила до щиколоток.
В дверях винной лавки сидел вооруженный человек и весело хихикал, разговаривая вслух сам с собой. Он что-то крикнул Бену, но тот поспешил выйти на ярко освещенную улицу с маленькой желтой церквушкой и чередой баров, из которых доносились приглушенные звуки mariachis[5]. Вокруг жужжали насекомые, садились на волосы, кусали влажное от пота лицо. Неожиданно в горах сверкнули молнии.
У дверей церквушки стояли два такси с дремлющими в них водителями. Молодой человек в бейсбольном кепи лениво опирался на капот одной из машин. Увидев Бена, он вздрогнул и, улыбаясь, вышел вперед.
— Эй, мистер, нужен отель?
Бен не остановился, но молодой человек пошел рядом с ним.
— Вы американец? Хорошо, что вам надо? — Он по-прежнему улыбался.
— Я и сам могу найти отель. Благодарю.
— Идите в отель «Пез Эспада», — сказал, юноша, не отставая. Он не делал попыток взять у Бена багаж, но в конце улицы произнес: — C’mon[6] — вот сюда!
Бен начал злиться.
— Послушай, я не хочу идти сюда. Я сам выберу себе отель. Понимаешь?
