— Да-а, какая ужасная смерть, — произнёс Рудик. — Представляю себе надпись на могиле: «Он слишком много срал…». Просто кошмар!
— Что и требовалось доказать! — лицо Апостола озарила широкая улыбка. — Нам лучше живётся!
— Знаете что, уважаемые сокамерники, — молвил Райдер откуда-то из полумрака. — В ваших разговорах вы упускаете тот простой факт, что мы с вами никогда не увидим солнца. Один из нас из-за этой мысли, между прочим, вообще свёл счёты с жизнью.
Раздался тихий сдержанный крик отчаяния. Это не выдержал и разрыдался Джерри.
— Крепись, парень, — положил ему на плечо руку Эльдер. — Со временем эта боль пройдёт.
— Да пошли вы все! — Джерри скинул руку Эльдера. — Мы все здесь сгниём! ВСЕ!!!
И уже с нескрываемым рыданием парень кинулся на свою кровать и уткнулся носом в подушку. Эльдер было двинулся к нему, но Райдер осадил его: мол, парню будет только хуже.
— Не понимаю, чего вы, доноры, так переживаете из-за этого дурацкого солнца, — усмехнулся Клинч. — Уж меня эта светящаяся тарелка волнует меньше всего.
— Почему? — откликнулся Рудик. — Ах да, я забыл! Ведь на солнце ты можешь «немного обгореть»!
— Вампиры не умирают на солнце, — злобно процедил Клинч. — Да, жёлтый блин, безусловно, раздражает, но что вампиры сгорают на солнце — детские сказки. Рудик, ты у нас дитё?
— Лучше быть дитём, чем таким упырём, как ты! — огрызнулся Рудик.
— Эй, вы оба, тихо там! — прикрикнул на них Райдер. — Не хватало нам ещё одного трупа.
— Что касается меня, то насчёт солнца у меня есть целая теория, — сказал Даша. — Теория евнухов.
— Это как? — не понял Смит.
— Очень просто, — пояснил Даша. — Все мы — евнухи.
На минуту наступила тишина. Апостол Смит застыл с ложкой похлёбки в руке. Даже Джерри перестал рыдать.
— Я что, тоже евнух? — не поняла Тео.
— Да вы дослушайте до конца! — сказал здоровяк. — В мире существует всего два вида евнухов.
— Два? — удивился Рудик. — Это как? Одних полностью кастрировали, а другим там ещё что-то оставили, что бы им совсем грустно не было?
— Дайте же мне, наконец, сказать! — Даша начинал злиться. — Одних евнухов кастрировали после того, как они познали экстаз. Других — вместо. Как вы думаете, кому из них менее больно?
— По идее, тем, кто экстаз не познал, — задумчиво произнёс Райдер. — Но при чём тут…
— Именно так, Райдер, тем, кто не познал! — проговорил Даша. — Так вот: все мы — евнухи. Вы увидели солнце — а теперь его у вас нет. А что касается меня — я родился в этой дыре. Про солнце я, конечно, наслышан, но что оно для меня? Миф! Сказка! Так что меня отсутствие солнца волнует даже меньше, чем Клинча.
Из другой половины камеры раздался душераздирающий крик. У Джерри начиналась истерика.
— Мог бы и промолчать, — укоризненно сказал Эльдер Даше.
Здоровяк лишь развёл руками — мол, я такого эффекта не ожидал.
Тяжело открылась железная дверь в камеру.
— Новенький? — предположил Даша.
Как в воду глядел. В камеру втолкнули молодого парня среднего роста с красиво выбритой бородкой.
— Я и сам бы мог войти! — возмущённо обернулся парень. Тут же в лицо ему полетели его вещи.
— Посмотрим, как ты будешь ходить дня так через два! — противным голосом проорал ему тюремщик. — У нас на каторге за два часа работ выдыхаются!
И со злорадным смехом закрыл за ним дверь.
Парень окинул взглядом камеру.
— Ну что ж, приветствую! — улыбнулся он. — Меня зовут Рауль. Вместе сидеть будем.
Райдер подошёл к нему первым.
— Райдер! — протянул он руку Раулю.
Брови парня взлетели вверх.
— Как же, наслышан о вас! — произнёс он. — Искренне рад, что мне посчастливилось встретить вас. Даже в таких… Нет, тем более в таких условиях!
Рауль пожал руку стрелку и подошёл к Эльдеру.
— Эльдер! — представился маг, пожимая парню руку.
— Я — Клинч, — кивнул из своего тёмного угла вампир.
Рауль застыл с протянутой рукой, не понимая, почему собеседник не встаёт для рукопажатия.
— Он — вампир, — пояснил Райдер. — У них рукопожатие не принято.
Рауль понимающе кивнул и двинулся к Апостолу Смиту.
— Моё имя Апостол Смит, — произнёс одноглазый. — И, Рауль… Ты опоздал!
Парень в нерешительности поглядел на Смита.
— В смысле? — спросил он.
— Похлёбку с макаронами уже подавали! — зашёлся хриплым смехом Апостол.
— Не воспринимай это всерьёз, Смит шутит, — пояснил подоспевший Рудик. — Кстати, я — Рудик.
— Будем знакомы! — пожал ему руку Рауль.
В это время Джерри внезапно захлебнулся воплем, полным отчаянья. Он в это время лежал, уткнувшись носом в подушку.
— Это Джерри, — проговорил Рудик. — Он самый молодой, и потому ему хуже всех.
— Понятно, — кивнул Рауль и двинулся к Даше.
— Даша! — протянул ему руку здоровяк.
Вероятно, только Боги знали, каким чудом Раулю удалось сдержать смех. Перед ним сидел настоящий громила с откровенно женским именем.
Рауль пожал руку и направился к Тео, умело скрыв усмешку от чужих взглядов. Его всё ещё смешил здоровяк с женским именем.
— Я — Тео, — представилась девушка.
Рауль взял её нежную руку и поцеловал. Тео покраснела от такого галантного приёма.
— Ладно, хорош миловаться! — прервал их Рудик. — У вас на это вся ночь будет. Тебя хоть за что взяли то?
— Пошёл против власти, — скромно пояснил Рауль.
— Ну, допустим, мы все пошли, — сказал Райдер. — За что конкретно?
— Однажды ранним утром я вышел из дома… — проговорил Рауль.
— Как? — саркастично перебил его Апостол Смит. — За это?
— Не вмешивайся, Смит! — осадил его Даша. — Дай человеку рассказать свою историю.
— Собственно говоря, история довольно короткая, — сказал Рауль. — Я нашёл проходящий по городу караул, подошёл к нему и сказал им в лицо всё, что я думаю о Пяти Великих Лордах. И, в дополнении, сплюнул наземь. Вот и оказался здесь.
Тишина повисла в воздухе.
— А я думал, это я дурак! — нарушил молчание Апостол Смит.
— Мало того, — продолжил Рауль. — Я подключил к делу кое-какие свои связи и оказался именно в этой камере.
— Зачем? — выразил всеобщий вопрос Клинч.
— Всё проще некуда, — проговорил Рауль. — Я хочу устроить вам побег.
— Побег? — оживился Джерри. — Вы не шутите?
— Нисколько, — ответил Рауль. — Мой отец строил эту тюрьму. И именно в вашей камере он расположил подземный ход, ведущий наружу. Взамен я хочу попросить вас о небольшой услуге, но… Об этом позже. Выходить будем ночью. Это примерно через три часа. За это время я хочу, чтобы мы познакомились поближе, и вы все поведали мне свою историю ареста.
