и те, кто говорит, что Бога Снегов не существует, лишь Бог Дождей, хотя он не являлся народу эльтов, и что есть Бог Солнца, который правил до Бога Дождей.
— Да, — старый Тоск задумчиво теребил бороду, — если бы не находки, уже давно бы вера эльтов угасла в Бога Снегов. Ты прав, Бурт. Давай завтра соберём совет, а сейчас идём на площадь, праздновать со всеми возвращение наших героев.
Всюду были развешаны разноцветные огоньки, слышна музыка и весёлый смех. Прямо на площади были накрыты столы, за которыми сидели счастливые эльты. Несколько пар танцевали под весёлую музыку в центре. Во главе стола сидели смущённые, но довольные Муф и Тоб. Сегодня они были героями и это был их праздник. А ещё сегодня Тоб признался Муф в любви и она ответила ему взаимностью. Но это был их маленький, но такой большой пока, секрет.
Тут же, на площади, по традиции, стали разыгрывать жребий между поисковиками на следующий поход. Для этого приволокли огромную разноцветную коробку, в которой на разноцветных листках были написаны имена всех поисковиков и каждый из них, не глядя, опускал руку в коробку и вытаскивал листок с именем и первые двое, чьи имена совпадали с написанным на бумажках, становились новыми ожидающими пробуждения нити. Они начинали готовиться со следующего дня: сила, выносливость, скорость, смекалка, логика, парное взаимодействие, изучение мира лодов и населяющих его существ.
Странно, но именно Муф и Тоб вновь вытянули заветные листки. По традиции, они тянули первыми и сразу им попались их имена. Мама Муф, Фис, рыдала на плече у своей младшей дочери, Айт. Она надеялась, что её старшая дочь теперь будет рядом с ней и не ожидала, что её маленькой Муф выпадет дважды идти в этот ужасный и опасный мир в качестве поисковика. Муф растерянно смотрела на Тоба, она тоже надеялась, что теперь они сыграют свадьбу и будут вместе с ним жить и работать на благо своего народа, как и их родители. Нет, она считала, это честью — идти за золотистой нитью, но ведь всё изменилось, теперь они с Тобом вместе и ей придётся за него бояться! А Тоб будет бояться за неё и они могут не выполнить задание, ведь разум должен быть чист, на первом месте — долг, потом напарник. Это они ещё никому не рассказали, почему так задержались. Эльты бы осудили её, что она столько времени прождала Тоба, а не вышла сразу по нити с находкой назад. Ну и что, что Тоб увёл погоню? Он пожертвовал бы собой ради всеобщей цели. Тоб хмуро посмотрел Муф в глаза и лишь коротко кивнул на её немой вопрос. Муф опустила глаза, соглашаясь.
Фис
— Ты боишься, Тоб?
— Я боюсь только за тебя.
— А я за тебя. Может расскажем всем, что мы теперь вместе и проведут пережеребьёвку?
— Муф, ты же понимаешь, что жребий может выпасть твоей младшей сестре или, может, моему отцу. Ты считаешь, они справятся лучше? Мы были там, мы видели опасности того мира, кому, как не нам, идти туда снова? А потом мы, вместе, будем рассказывать нашим внукам о своих героических походах!
Муф подняла на Тоба свои большие печальные глаза:
— Ты только по этому хочешь идти туда вновь?
— Нет, что ты! Муф, милая, послушай, — он обнял её и ласково убрал прядь волос, упавшую на её лицо, — всё будет хорошо! Мы справимся!
— Мы вчера еле ноги унесли от этих огромных, рычащих собов! Они могли разорвать тебя! Ты мог остаться там навсегда! — по лицу Муф катились слёзы.
— Ну-ну, милая, всё же закончилось хорошо?! — он искал её взгляд, нежно улыбаясь. — Я думаю, не стоит рассказывать никому пока, что мы вместе. Вернёмся из похода с трофеем и тогда расскажем сразу всем на площади, нас все будут поздравлять, радоваться вместе с нами нашему счастью. Идёт, Муф?
Муф нехотя кивнула головой, и прижалась к груди любимого.
Они вернулись домой разными дорогами.
Дома Фис долго обнимала старшую дочь, пряча упрямые слёзы:
— Я думала, что всё позади! Ты вернулась с находкой! Твоё имя и так теперь вписано в книгу героев народа эльтов! Так почему судьба вновь посылает испытание моему бедному материнскому сердцу? Нет ничего страшнее, знать, что ты можешь потерять своего ребенка! — Фис не могла уже остановиться и её стенания перешли в горючие слёзы. Муф обнимала маму и гладила успокаивающе по худенькой спине. После того, как папа не вернулся из похода, мама потеряла смысл жизни и оставалась здесь лишь потому, что любила двух своих дочерей. И вот, когда старшей дочери выпал шанс, для Фис это стало страшным ударом. Когда весь народ радовался, провожая новых поисковиков в путь, Фис не смогла найти в себе силы проводить дочь. Она рыдала в подушку в своей одинокой постели и вот — теперь снова! Снова радость для всего народа и горе ей, матери. Почему слепой жребий выбрал её дочь дважды? Её славную, милую, тихую Муф?
Муф кое-как успокоила маму, обещая, что всё будет в порядке, говоря все те же слова, что говорил ей любимый Тоб. Хотя сама Муф очень-преочень боялась опять отправляться в мир лодов. Она вспомнила струи ледяного дождя, старый грязный мост, под которым она ждала Тоба, острые клыки собов, что гнались за ними, темноту в помещении, куда привела их нить. Ей не хотелось идти туда снова. Но долг зовёт. Долг перед своим народом, который верит в тебя, который ждет твоего возвращения с находкой, чтобы, когда придёт Великий Бог Снегов узнать, как исполняется его воля, не был расстроен народом эльтов, чтобы сбылось пророчество и все стали счастливы!
Тоб
Тоб огляделся по сторонам и вошёл в тёмный подвал дома, где жил Юнт. Когда глаза привыкли к темноте, Тоб двинулся прямо, не боясь упасть, ведь он бывал здесь не раз. С самого детства Тоб и Юнт устроили здесь убежище. Здесь они устраивали свои тайники, здесь же прятались от строгих наставников, прогуливая занятия.
Когда появилась полоска света под дверью, Тоб, как всегда, предупредительно громко сказал, прежде, чем открыть дверь:
— Юнт, это — я.
— Тоб, дружище, — Юнт встал ему на встречу, — Я рад, что ты вернулся. Жду твоего рассказа! И не то, что ты рассказывал горожанам на площади! А настоящую историю!
Тоб усмехнулся:
— С чего ты взял, что я не всё рассказал?
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить во всю ту чушь, что ты нарогодил, тем более, что милая Муф
