– Нам надо убежать от этих арабов, Наоми, – прошептала Ронда.
Обе девушки лежали под одеялом, тесно прижавшись друг к другу.
– Когда они убедятся, что долины алмазов на самом деле не существует, они придут в ярость. Эти межеумки верят, что карта настоящая, и надеются завтра достичь «вулканических холмов». Когда же они не найдут их ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю, то, вполне естественно, продадут нас. Надо бежать сегодня, потому что позже мы не сумеем найти обратной дороги.
– Ты хочешь, чтобы мы одни, ночью, пошли через лес? – испуганно прошептала Наоми. – Подумай о львах!
– Я уже думала о них, но я думала и о жирном противном султане. Не знаю, кто из них хуже.
– Ох, как все ужасно! Ну зачем, зачем я покинула Голливуд!
– Знаешь, Наоми! Все-таки забавно, что женщина должна бояться себе подобных больше, чем диких животных джунглей. И если тут не произошло ошибки, то очень странно, что божественный разум мог сотворить по образу и подобию своему нечто такое, что превосходило бы по грубости и жестокости все другие создания. Это в некоторой степени объясняет, почему древние поклонялись змеям, быкам и птицам. Сдается мне, они были умнее нас.
На окраине лагеря Этеви присел на корточки рядом с Аидом.
– Я бы не отказался от одной из этих девушек, Аид, – шепнул он. – Такое же желание я прочитал и в твоих глазах.
Аид, прищурившись, взглянул на него.
– А кто бы отказался? – с вызовом спросил он. – Или я не мужчина?
– Но ты не получишь ни одной. Шейх решил забрать их обеих себе. Так что тебе ничего не достанется, если…
– Если что? – спросил Аид.
– Если Абд аль-Хрэниэм не погибнет вдруг в результате несчастного случая. И ты не получишь много алмазов, потому что доля шейха составляет четвертую часть любой добычи. Если бы с шейхом что-нибудь случилось, нам досталось бы гораздо больше.
– Да ты просто шайтан, – воскликнул Аид.
– Возможно, мною и будут разжигать огонь черти, – ответил Этеви, – но когда я запылаю, небесам станет жарко.
– А что ты хочешь взамен? – спросил Аид после короткого молчания.
У Этеви вырвался невольный вздох облегчения: Аид попался на удочку.
– Ничего. Я хочу только получить свою долю алмазов и одну из девушек.
– С шейхом могут произойти несчастные случаи так же, как и с простыми смертными, – философски изрек Аид.
Он завернулся в одеяло и приготовился ко сну. На лагерь арабов опустилась тьма. Одинокий часовой сидел у костра и клевал носом. Остальные арабы спали. Не спала только Ронда. Она лежала, прислушиваясь к звукам лагеря.
Она слышала храп спящих, видела часового, сидевшего к ним спиной. Девушка приблизила губы к уху Наоми и шепнула:
– Слушай, но не шевелись и не шуми. Когда я встану, следуй за мной. Это все, что от тебя требуется. Только не шуми.
– Что ты собираешься делать? Голос Наоми заметно дрожал.
– Замолчи и делай, что тебе говорят. Ронда Терри до мелочей продумала сценарий той драмы, которая должна была разыграться. Она протянула руку и взяла толстое полено, приготовленное для костра.
Медленно и бесшумно, словно кошка, она выскользнула из-под одеяла. Дрожащая Наоми безропотно последовала за ней.
С поленом в руке Ронда выпрямилась.
Она подкралась сзади к ничего не подозревающему часовому и занесла полено над его головой…
Орман и Билл Уэст двигались по лесу, которому, казалось, не будет конца. День за днем шли они по тропе, по которой убежали арабы, но вскоре потеряли ее. Ни один из преследователей не был опытным следопытом. Наконец они вышли к большому ручью, но на противоположной стороне следов не было видно.
Предположив, что арабы некоторое время шли либо вверх, либо вниз по течению прежде, чем выйти на берег, они обыскали чуть ли не всю речушку, но безрезультатно.
Небольшой запас провианта, который они захватили с собой из лагеря, катастрофически уменьшался. Правда, им удалось подстрелить несколько обезьян и на время отодвинуть голод, но будущее не сулило им ничего хорошего. Прошло уже одиннадцать дней, а они так никого и не нашли.
– Самое плохое то, – сказал Орман, – что мы заблудились и потеряли дорогу. Мы так далеко ушли от места, где обрывались следы, что теперь не сможем отыскать тропу.
– А я и не собираюсь искать тропу, – заявил Билл. – Пока не найду Ронду, ни за что не вернусь назад.
– Боюсь, мы уже ничем не сможем им помочь, Билл.
– Тогда хоть всажу в этих предателей пару зарядов свинца!
– У меня тоже руки чешутся, но я обязан подумать и о других членах экспедиции. Во что бы то ни стало нужно вывести их из этой проклятой страны. Я думал, что мы за несколько дней сумеем догнать Абд аль-Хрэниэма и вскоре вернуться в лагерь. Но я все испортил. Две мои сумки виски обошлись слишком дорого, и одному Богу известно, кому из участников экспедиции снова удастся увидеть Голливуд. Подумать только, Билл, – майор Уайт, Нойс, Бейн, Оброски, не говоря об арабах и неграх. Иногда мне кажется, что я сойду с ума.
Уэст ничего не ответил. Он уже не раз думал об этом, думал и о том дне, когда Орману придется встретиться в Голливуде с женами и возлюбленными этих людей. Тем не менее, Уэст жалел Ормана.
После небольшой паузы постановщик заговорил снова.
– Если бы ситуация не была такой напряженной, я бы с радостью пустил себе пулю в лоб, и это намного легче того, что меня ожидает дома.
Разговаривая, они медленно шли по тропе, которая вывела их на другую, совсем уже незнакомую. Они поняли, что заблудились окончательно.
– Мы ничего не добьемся, если будем сидеть сложа руки. Давай пойдем вперед, может куда-нибудь и выберемся.
Вдруг Уэст оглянулся.
– Знаешь, – сказал он тихо, – может, мне померещилось, но, кажется, я что-то слышал.
Орман проследил за взглядом своего спутника.
– Во всяком случае, нет смысла возвращаться назад или стоять на месте, – согласился Орман.
– Он уже долго идет за нами, – продолжал Уэст. – Я слышал его и раньше, но только сейчас понял, кто это.
– Надеюсь, мы ему не мешаем, – неуклюже пошутил Орман.
– Как ты думаешь, почему он преследует нас? – спросил Билл.
– Вероятно, он голоден.
– Боюсь, что ты прав.
– Местечко тут очень удобное для нападения: тропа сужается, по обеим сторонам густые заросли, так что мы даже и не заметим засады. И деревья, как нарочно, такие толстые, что взобраться на них невозможно.
– Может, попробуем подстрелить его, – предложил Орман после некоторого молчания, – но я не уверен в нашем оружии. Уайт говорил, что калибр винтовок слабоват для крупной дичи, и если не удастся свалить его с первого выстрела, нам конец.
