Меринос не предавался эстетическим экзерсисам. Он спал.
Тотор посмотрел и на него, и сердце наполнила неизъяснимая нежность. Ах, как он любил своего друга! Оба не задумываясь готовы были, если потребуется, отдать друг за друга жизнь…
Внезапно Тотор вздрогнул.
Почему Меринос вдруг проснулся? Отчего он так бледен?
Почему шевелит губами, будто силится что-то сказать, но не может?
Почему протягивает дрожащую руку, словно заметил нечто ужасное?
Тотор обернулся и остолбенел.
Ствол дерева, под которым спала Йеба, обвила могучая змея. Она мерно раскачивалась прямо над головой спящей.
Еще секунда — и все будет кончено.
Тотор понимал: карабин рядом, в двух шагах, но он не успеет схватить его. Не успеет он и вытащить из-за пояса нож. Оставалось действовать по обстановке.
Тотор быстро поднялся, сделал пируэт и в тот самый момент, когда змея уже готова была напасть, размозжил ей голову. Удар был так силен, что с дерева посыпались ветки.
Когда опасность миновала, из лесу показался Ламбоно. При виде убитого питона лицо его исказилось от ужаса. Он понял, что явился слишком поздно.
Но все обошлось. Тотор не подкачал, и мерзкая тварь осталась висеть на дереве, все еще подергиваясь в последних конвульсиях.
А Йеба безмятежно спала. Она ничего не видела и не подозревала, что была на волосок от гибели.
Ламбоно издал страшный гортанный клич. Девушка открыла глаза, недоуменно взглянула на возлюбленного и улыбнулась спросонья.
Колдун бросился к Тотору, хотел что-то сказать, тщетно искал слова восхищения и признательности, но смог лишь вымолвить:
— Послушай! Ну ты и тип!
— К твоим услугам! Вместо того чтобы, точно карп в садке, хватать ртом воздух, скажи лучше, нашел ли ты воду.
— Да, неподалеку река. Не очень широкая, но глубокая. Можем идти.
— Не будем терять времени. Хватит развлечений! Вперед!
Друзья напоили лошадей и снова пустились в путь, преодолев реку вброд.
Негритянская психология. — Мечта Тотора. — Как в «Черном Коте». — Ламбоно-посол. — Королевский прием.
Мало-помалу Ламбоно сблизился со своими новыми друзьями. С уст его все чаще слетали словечки пряного парижского арго. Смягчилось вместе с тем и природное варварство.
О своих соотечественниках он говорил так:
— На самом деле они вовсе не злые. Когда они пьют, едят, танцуют, то хотят лишь одного — тишины и мира. Нападать на соседей вынуждает голод. Как только заканчивается маниока или просо, они звереют.
— Во что они верят?
— Ни во что, то есть во все. Невесть откуда приходят горе или радость. Неизвестность пугает и будит фантазию. Если существует лес, значит, он полон злых духов, от которых каждый день нужно защищаться. Вот колдуны и играют на их доверчивости.
— Но ведь и ты колдун, мой добрый Ламбоно.
— Не отрицаю. При моем ремесле можно жить сытно, ничего не делая. Я знаю тысячу разных фокусов. Этот придурок Амаба и его толстуха жена слушались меня беспрекословно. Поверите ли, мне порой удавалось предотвратить всяческие мошенничества и махинации. Такого страху напущу, что мигом шелковыми становятся. Присмиреют, помню, точно ягнятки. Ах! Не напивайся негры, как свиньи, были бы они крутыми ребятами, клянусь вам. Если бы Франция захотела цивилизовать их без гнета и притеснений, даю слово, из них получился бы отличный народ.
— А арабы?
— Последние прощелыги! А их султан — самый жестокий из всех тиранов мира. Бен Тайуб — всего лишь помощник султана Н’Белле, властителя государства, которое негодяй Си-Норосси выкроил между озером Чад и бельгийской территорией, как раз на землях наших племен. Оружие бандит получает через Камерун, немцы вовсю промышляют контрабандой. В войсках насчитывается от полутора до двух тысяч солдат. Вот он и хозяйничает: убивает, грабит, разоряет целые племена, продает людей в рабство на границе с Абиссинией[44]. Никто не знает, каким образом ему удается беспрепятственно проводить свои караваны. Поговаривают, что он делает их невидимыми и таким образом проводит через европейские посты. Каков его капитал? Где хранит он свои богатства? Еще один секрет. Нужно бы поинтересоваться.
— Может, кто и поинтересуется, — уклончиво отвечал Тотор.
— Говорю тебе, в племенах нашлись бы смельчаки.
Тотор слушал очень внимательно и как будто что-то прикидывал про себя.
План, о котором он лишь упомянул в разговоре с Мериносом, понемногу оформлялся, приобретал видимые очертания.
Тотор подхлестнул лошадь и вырвался вперед. Ему хотелось побыть одному и все обдумать. «Тотор, дружище, — говорил он сам себе, — у тебя родилась безумная идея, но ведь сам-то ты не безумец. Ты хочешь добиться невозможного, рискуя собственной шкурой и жизнью товарищей. И все же ты прав. Собрать несколько тысяч негров, обучить, сделать из них солдат и двинуться на мерзавцев Си-Норосси, бен Тайуба и иже с ними. Устроить им такую взбучку, какой ни одна скотина еще не видывала. Эй, Тотор! Да у тебя аж слюнки текут от удовольствия! Потом дойти до озера Чад и встретиться с французами, сказав им: “Половина дела сделана, остальное — в ваших руках!” Хе-хе, Тотор! Ты превращаешься в эдакого наполеончика. Твой папа был бы доволен».
Тем временем Ламбоно нагнал его и тронул за плечо:
— Патрон, — произнес он вполголоса, — есть новости.
— Что случилось?
Они ехали гуськом по тропинке, что убегала в лесную чащу. Густые заросли укрывали их от посторонних глаз.
— Пусть наши друзья остановятся, — попросил колдун. — А ты, патрон, следуй за мной.
Тотор отдал команду остановиться. Меринос и Йеба придержали лошадей.
Ламбоно спрыгнул на землю, Тотор вслед за ним, и через секунду оба скрылись за деревьями. Взобрались на небольшой бугорок, и вскоре поверх травы показались их головы. Солнце уже почти село. Внезапно на поляне мелькнули какие-то тени.
— Похоже на те представления, что показывают китайцы в Париже, в театре теней, — изумился Тотор.
— Прямо как в «Черном Коте», — сказал Хорош-Гусь. — Только здесь не до шуток, здесь все всерьез.
— Я различаю силуэты мусульман верхом. А следом пешие ползут.
— Точно. Я еще лучше вижу: это пленники. Вокруг — конвой, всадников сорок будет.
Тотор вспылил:
— Опять эти гады! Их надо тут же и прикончить.
— Опасная затея.
— Послушай, Хорош-Гусь! Когда мы двое вступились за тебя и твою красавицу, это тоже мало походило на послеобеденную прогулку. Не будь нас, мышеловка бы захлопнулась. Опасная затея! А какая затея не опасна?
