Директор станции снисходительно протянул Гребневу руку и улыбнулся углом рта, как многообещающему, но сильно увлекающемуся коллеге. Пришедшие уселись рядом на стульях, расставленных вдоль стен, словно приготовившись для семейного снимка. Соседом директора станции, к его явному неудовольствию, оказался представитель небольшой, но очень шумливой газеты «Успех». Сухой, высокий, с кожей лица и рук, собранной в бесчисленные темные складки, директор рисовался корреспонденту настолько потусторонним существом, что он никак не мог представить себе этого ученого делающим какую-то обыкновенную работу, даже говорящим. Только чтобы услышать голос профессора, корреспондент почтительно спросил:
— Почему компания, строившая сейсмическую станцию, носит такое странное название — «Анаконда»?
Профессор, чуть повернув шею, — корреспондент мог бы поклясться, что услышал скрип шейных позвонков, — взглянул поверх очков на спрашивающего. Ему не понравился слишком белорозовый цвет лица корреспондента, его узкие зеленые глаза, но ученый считал своей обязанностью отвечать на все вопросы, обращенные к нему, чтобы никто не усомнился в его эрудиции.
— Анаконда — водяной удав Южной Америки, самая большая в мире змея. Длина анаконды достигает десятков метров… — медленно, отчеканивая каждое слово, как на лекции, ответил профессор. — Кожа анаконды славится невероятной прочностью — из нее делают неизносимые ремни, сапоги, чемоданы, портфели… Сейсмические станции, построенные компанией «Анаконда», и другие здания антисейсмического типа тоже отличаются необыкновенной надежностью, прочностью. Вы удовлетворены?
— О, вполне, вполне, профессор! — воскликнул корреспондент, покрывая страницы блокнота стенографическими знаками. А он и не знал, что анаконда годится на что-либо путное!
Вдруг вспомнив, что необходимо сделать подробные записи, относящиеся к работе советских ученых, корреспондент, нахмурив брови, уставился на возвышение, расположенное в центре комнаты и напоминающее древний жертвенник.
Там Гребнев сейчас регулировал шесть приборов с большими белыми шкалами, на которых очень резко выделялись красные стрелки.
По мнению корреспондента, русский исследователь действовал слишком медленно, педантично, и ему надоело следить за сейсмологом.
Словно угадав мысли корреспондента, директор станции сказал ему на ухо:
— В сущности, мы выполняем здесь простую формальность, нам всем отлично известно, что результат может быть только один: полная неудача. Долг вежливости, однако, обязывает нас сохранять серьезность, не соответствующую обстоятельствам.
Гребнев стал нервничать, видя, что большинство смотрит на него, как на неудачливого ярмарочного фокусника, — недоброжелательно и со скукой. Поэтому он очень обрадовался появлению Крылова. Николай Григорьевич поздоровался со всеми и подошел к Гребневу. Вид у него был уверенный, спокойный: как будто предстояло привычное выступление перед сотрудниками института.
— До начала опыта я хочу спросить, нужно ли мое вступительное слово с кратким пояснением нашей задачи и целей настоящего эксперимента?
— О, да! О, да! — воскликнул корреспондент «Успеха». Тон своих слов он постарался сделать как можно более ироническим: мы, мол, вое знаем и без тебя, но просто интересно послушать, как ты будешь выпутываться из своего жалкого положения.
— Хорошо. Целью всех наших исследований вообще является обнаружение признаков приближающихся землетрясений. Для этого мы применяем три рода основных приборов. Одни так чувствительны, что улавливают сотрясения Земли настолько незначительные, что их раньше не отмечала лучшая аппаратура. Эти толчки являются предвестниками более сильных. Другие приборы указывают изменения в наклоне пластов Земли. Это нечто, подобное креномеру на корабле. Но корабельный креномер рассчитан на наклон судна в ту или иную сторону на много градусов. Наш же сухопутный «креномер» должен улавливать самые незначительные изменения в «крене» исследуемого пласта. Уже эти движения служат предвестниками опрокидывания «палубы» на которой мы находимся. Третьи приборы — электрические. Они предназначены для улавливания электрических токов в Земле. Не тех «беглецов», которые отклоняются в городах от пути, намеченного инженерами, и странствуют вблизи электростанций и рельсов трамвая, а токов, не имеющих никакого отношения к деятельности человека. Причина появления этих токов в Земле до сих пор наукой не установлена. Но, во всяком случае, они легко обнаруживаются приборами. Они бывают связаны с магнитными бурями.
Как электрические токи в мозгу и сердце человека исследуются медиками, так и токи в Земле могут помочь изучению ее внутреннего состояния. Надо только научиться правильно, толковать все колебания силы и напряжения этих токов, уметь точно оценивать их, исключать все подобные явления.
Довольно давно советские ученые открыли, что искусственные сотрясения земной коры при помощи очень сильных взрывов вызывают электрические явления, улавливаемые приборами раньше, чем обнаруживаются механические колебания грунта. Тоже самое происходит и при настоящих землетрясениях: электрический сигнал предупреждает о бегущей за ним сокрушительной «земной волне».
При искусственных землетрясениях предупреждение посылается слишком поздно. Но в естественных условиях «аварийной телеграмме» предшествуют более слабые сообщения, которые надо было научиться принимать и расшифровывать. Это сделано нами достаточно успешно.
Какая связь существует между катастрофическими и нормальными токами Земли? Пока неизвестно. Да это и не так важно для целей прогноза землетрясений. Главное — отметить характерные изменения улавливаемых токов. Предварительные исследования, проведенные мною здесь, показали, что в земной коре в районе острова Мегра уже начались процессы, неизбежно ведущие к землетрясению. В частности, токи, улавливаемые нашими приборами, имеют явно грозный характер… Вот чертеж, на котором изображено нарастание и уменьшение электрических импульсов, пробегающих по земной коре острова. Сейчас ту же самую картину вы увидите на шкалах этих приборов, и особенно отчетливо — на экране трубки осциллографа. Провода из лаборатории идут отсюда к довольно далеким участкам гор и там присоединены к зарытым в землю металлическим пластинам, служащим для улавливания земных токов… Сергей Дмитриевич, включайте вашу сеть. Начните с провода номер шесть.
Гребнев включил шестой провод, а за ним и другие. Но стрелки приборов остались на месте!
