Ожидание перехода струной натягивает нервы, скорей бы уже.
Проснувшиеся дети крутятся под ногами и лезут под руку с тысячей вопросов. Для детей это совершенно нормально. Головой я понимаю, что так и должно быть в их возрасте, но не выспавшегося папку сто тысяч почему начинают вымораживать.
- Пойдемте Муху проверим, а то вдруг её геологи прихватили по ошибке. Рита бледнеет и вихрем срывается в сторону вольеров. Сына не менее энергично припускает следом.
Неудачно я пошутил, надо исправляться.
Обиженная на все человечество, Муха обнаруживается в вольере, где её вчера припарковали. "Собачья радость" обглодана и вылизана до зеркального блеска и, на мой взгляд, стала вполовину короче.
Молодёжь, убедившись, что с Мухой все в порядке, разом успокоилась и оправилась к импровизированной детской площадке в дальнем углу двора. Вчера я её в темноте не заметил, но тут, оказывается, даже и эти мелочи продуманы.
- Иди уже, арестантка, - выпускаю Муху из вольера.
Раз уж детишки нашли себе занятие, воспользуемся моментом и навестим Татьяну или кто там за неё.
Татьяна и Руслан обнаруживаются на рабочих местах. В данный момент они с головой погружены в заполнение и сортировку изрядной кипы бланков и карточек.
- "Социализм - это учёт и контроль", - цитирую Владимира Ильича вместо приветствия.
Шутка, понимания не находит.
- Вроде того. Через двадцать минут приводи детей, сделаем вам документы. Ровно в одиннадцать ваше время, - бормочет Руслан, даже не отрывая взгляда от монитора.
Я, признаться, рад такому течению событий, ожидание ощутимо давит на психику.
- Если захочешь сменить имя, то быстренько решай, на какое, - все так же клацая по клавиатуре, бормочет Руслан.
- Только имя?
- Идентификация по номеру Ай-Ди проводится. Имя исключительно для удобства общения вносим. Многие еще "никнейм" в документы вписывают, ТАМ - это до кучи еще и радио-позывной, - озадачивает меня Руслан.
Оставив офисный планктон трудиться над очередной порцией отчетности, иду за детьми. По дороге размышляя на тему собственной идентификации.
Вот незадача, нынешнее имя оставить и не мудрить или сменить в целях окончательной рубки хвостов. "Погонялово", сиречь оперативный псевдоним, он же - "никнейм", это вопрос серьезный. Как ты лодку назовешь, так она и потонет. Шучу - поплывет, конечно.
Хотя нет, плавает - известно что, известно где. А наш крейсер пойдет.
Под протестующее Мухино рычание, увожу молодёжь в номер. Надо им слегка перья почистить, перед визитом за документами. А мне лишних десять минут, над вопросом идентификации себя любимого поразмыслить.
- Готовы? С богом, - под отзвуки шагов в пустой громаде цеха, топаем к офису.
В офисе моё семейство пропускают через кабинку, в которой с нас делают фото.
- Имена, фамилии, какие вписывать будем? Ник придумал?
- Имена старые. Мою фамилию всем троим. Ники одинаковые с кем-то возможны?
- Нет. Если хочешь, прикинь на компе, что свободно по никам, - Руслан кивает на комп у входа.
Хм, как интересно, не более двух слов, написание исключительно латинским шрифтом. Если ник уже занят, поле него следует номер.
Поозоруем немного. Стучу по клаве - "Pidorok". Ахренеть, свободны номера от третьего и дальше.
- Хорош прикалываться. Смена кончается через полчаса, - с нотками явного недовольства в голосе Руслан пресекает мои эксперименты.
А вот так попробуем - "ingeniero". Во, ништяк - эсперанто тут не в моде. Всего два слова на эсперанто знаю, а пригодилось.
Буду - Den ingeniero.
- Руслан, готово, - откидываюсь на спинку стула. Вроде ни о чём вопрос, а как будто три километра пробежал, причем все три в гору.
- Это на португальском? - стуча по клавишам, интересуется Руслан.
- Нет. Это эсперанто - язык интеллектуальных меньшинств.
- Держи, интеллектуал, - Руслан дует на зажатые в руках куски пластика. Получаю на руки три горячие, пластиковые карточки. С одной стороны наши фотокарточки, имена, сегодняшнее число и восьмизначный номер, с обратной знак "Архитектора вселенной" и цветной штрих код по граням пирамиды.
- Ваши документы - "Ай-Ди", если по-простому. Фото временные. ТАМ новые сделаете, когда лица в норму придут. Карточки не тонут, выдерживают температуру 230 градусов, подделать их практически невозможно. Кроме того, Ай-Ди, одновременно являются вашим платёжным средством - аналог банковской карты, на них зачисляют средства и с них же производится оплата.
- Скоро твоё время, собирайся, - прерывает коллегу явно уставшая за смену Татьяна.
Нам собраться, только подпоясаться, укладываюсь в полчаса, даже успеваем разогреть в микроволновке и доесть на четверых вчерашний плов.
На месте парковки машин геологов, ползает уборочная машинка, из крайнего номера выносят кипу постельного белья. Порядок тут, однако. Молчаливые уборщики уже ждут, когда мы освободим помещение.
- Экипаж, в машину, - подсаживаю мелочь в кабину.
Хм, что с собаками делает животворящий кусок сырой баранины, сожранный на ужин - Муха запрыгивает в кабину, едва я открываю правую дверь. Чувствуется мощь в собаке.
Холодный мотор чихает солидным облаком дыма, секунд через десять под крышей заводят свою прощальную песню вытяжные вентиляторы. Ворота с печальным скрежетом откатываются в сторону, намекая - пора ехать. Закладываю дугу в проём ворот.
- Направо по диагонали, - незнакомый голос, из громкоговорителей, напутствует в дальнюю дорогу. Не Татьянин голос, и не Руслана, видимо другая смена заступила.
Подруливаю к указанным воротам. Над воротами, красный свет сменяется зелёным, створки ворот уже гостеприимно раскрыты.
- Посмотрите на солнышко, - детям передалась меланхолия моего настроения.
Все вместе щуримся на диск холодного, осеннего солнца, периодически ныряющего в тяжелые облака. Мир вокруг блекнет и теряет краски: серый бетон дорожного покрытия, темно-коричневые стены старых фабричных корпусов, свинцовое питерское небо и полумгла за открытыми воротами. Где-то совсем рядом басовито гудит тепловоз, и стучат на стыках рельсов вагоны, наводя на мысли о том, что снабжение за "ленточкой" осуществляется не только автотранспортом.
Перед смертью не надышишься, последний шаг делать все равно придется. Закрываясь, створки ворот тушат последние, пусть и минорные, но такие родные краски этого мира. Вот и все, что-то сейчас будет. Меня слегка колбасит, страхи и сомнения накатываются неприятной волной. Вдох-выдох - поздняк метаться, загоняю эмоции в дальний угол сознания и осматриваюсь по сторонам.
Крашеные серой краской, кирпичные стены и потолок, бетонный пол, впереди металлическая платформа. Металл платформы матово-блестящий, как бывает на свежих, не успевших окислится срезах. За платформой металлическая арка с кучей развешанных по ней непонятных приборов. Судя по толщине подведённых кабелей, энергопотребление у арки, как у башенного крана. Шланги гидравлики, по сечению не уступают силовым кабелям. Воздух в рамке слабо мерцает - как над асфальтом в жару, возможно там действительно жарко, скоро узнаем, насколько.
