– Джонни был парень что надо, – повторил Сэм. – Интонация говорила о том, что он не потерпит возражений.
– Ничуть не сомневаюсь, – все так же вежливо откликнулся Смайли.
Сэм продолжил. Он заглянул к Джонни в банк Индокитая и рассказал ему кое-что, чтобы тот не очень распространялся о поручении. Через несколько дней скромным служащий Джонни покопался в банковских книгах и обнаружил записи о переводах. Вот так в руках Сэма оказалось первое звено цепочки.
– Обычно все происходило так, – продолжал Сэм. – В последнюю пятницу каждого месяца из Парижа на имя мсье Делассю, проживающего в отеле «Кондор» во Вьентьяне, по телексу приходил денежный перевод, который выплачивался предъявителю паспорта, номер которого был указан. – И Сэм снова легко и без усилий назвал все номера. – Банк высылал извещение в понедельник, с утра пораньше. Делассю там появлялся, получал деньги наличными, укладывал их в кейс и удалялся. На этом все и заканчивалось.
– И сколько?
– Началось с небольших сумм, но они быстро выросли. Потом продолжали расти. Потом снова еще немного подросли.
– И на чем же остановились?
– Двадцать пять тысяч американских долларов крупными купюрами, – ответил Сэм без малейшей заминки.
Смайли поднял брови.
– В месяц? – спросил он, всем своим видом показывая удивление.
– Игра шла крупная, – согласился Сэм и погрузился вмолчание, которое не торопился прерывать.
Есть какая-то особая напряженность в умных людях, интеллектуальные способности которых оказываются востребованными не полностью. Иногда случается, что они просто не в состоянии контролировать проявление своих эмоций. И в этом смысле под ярким светом прожекторов они гораздо уязвимее своих глупых коллег.
– Ты сравниваешь, насколько все, что я говорю, совпадает с досье, старина? – спросил Сэм.
– Я ни с чем не сравниваю то, о чем ты говоришь, Сэм. Ты же знаешь, как все бывает в такие времена, как сейчас. Хватаешься за соломинку, прислушиваешься ко всему, что ветер принесет.
– Это точно, – промолвил сочувственно Сэм.
После того, как они обменялись взглядами, выражающими взаимное доверие, Коллинз снова возобновил свой рассказ.
Итак, Сэм проверил отель «Кондор». Один тамошний портье был постоянным источником информации вспомогательного характера – на кого он только не работал. Делассю не жил в отеле, но администратор, не смущаясь, признался, что за небольшое вознаграждение разрешил ему использовать адрес для получения корреспонденции. Случилось так, что следующий понедельник оказался как раз первым понедельником после последней пятницы месяца. С помощью Джонни Сэм поболтался под разными предлогами в банке и сумел великолепно рассмотреть этого самого мсье Делассю, когда тот вошел в банк, предъявил свой французский паспорт, пересчитал деньги, уложил их в кейс и вернулся к поджидавшему его такси.
Вообще такси, как объяснил Сэм, были во Вьентьяне редкостью. Каждый, кто хоть что-нибудь значил, имел машину с шофером, поэтому можно предположить, что Делассю не хотел называться кем-то, кто что-нибудь значит.
– Вот так все и было – заключил Сэм с интересом наблюдая за продолжавшим писать Смайли.
– Да, вот так-то.
Как и его предшественник Босс, Смайли никогда не использовал блокнотов: только отдельные листы бумаги. Он писал на стекле, которое Фон тщательно протирал дважды в день.
– Ну как: совпадает с досье или есть отклонения?
– Я бы сказал, что ты идешь прямо по курсу, Сэм, – ответил начальник. – Что мне доставляет истинное удовольствие – так это детали. Ты же знаешь, какие у нас бывают досье.
В тот же вечер Сэм снова тайно встретился со своим непосредственным начальником Маком. Он внимательно, не торопясь перебрал архив фотографий тамошних русских, и ему удалось опознать в Делассю не слишком привлекательные черты второго секретаря советского посольства по вопросам торговли, человека с военной выправкой, лет пятидесяти с гаком, не судимого, чьи полное имя и фамилия были известны, но совершенно непроизносимы, и потому в дипломатических кругах его знали как торгпреда Бориса.
Сэм, разумеется, отлично помнил все его непроизносимые имена. Он продиктовал их Смайли достаточно медленно, чтобы тот мог записать печатными буквами.
– Ну как, записал? – спросил Коллинз, всем своим видом выражая готовность помочь.
– Да, спасибо, записал.
– Что, кто-то потерял картотеку в автобусе?
– Вот именно, – подтвердил Смайли, усмехнувшись.
Когда месяц спустя снова наступил понедельник, продолжал Сэм, он решил действовать осторожно. Поэтому, вместо того чтобы самому следовать за торгпредом Борисом, он поручил сделать это своим двум подручным из местных, специализировавшимся на слежке.
Лаосские мальчики сработали филигранно. На дереве ни один листочек не пошелохнулся: никого не спугнули, а с Цирком их связать никому бы и в голову не пришло.
– Они работали на нас?
– Три года, верой и правдой, – подтвердил Сэм, – И здорово работали, просто великолепно, – добавил он. В нем заговорил оперативный сотрудник, для которого все его гуси-подчиненные – настоящие лебеди.
Именно эти ребята и проследили маршрут кейса во время его следующего путешествия. Такси – на этот раз уже другое, не то, что месяц назад, – повозило Бориса по городу и через полчаса высадило неподалеку от главной площади, поблизости от Банка Индокитая. Торгпред Борис немного прошелся, нырнул в местный банк и положил деньги, сразу всю сумму, на один счет в этом банке.
– Вот так-то. – Сэм зажег новую сигарету, даже не стараясь скрыть недоумения по поводу того, что Смайли заставляет его так долго и нудно пересказывать дело, столь полноотраженное в документах.
– Вот уж и вправду так-то, – пробормотал Смайли, усердно продолжая записывать.
Сэм мог считать, что миссия выполнена. Неопровержимые факты добыты. На некоторое время Коллинз затаился. Пыль улеглась, а в это время одна девушка из числа подчиненных, должна была нанести последний удар.
– Как ее звали?
Сэм сказал. Девушка из местных, не очень молоденькая, прошедшая подготовку в Саррате и работавшая под крышей той же торговой компании, что и он. Эта девушка (уже не первой молодости), зайдя в местный банк еще до Бориса, дождалась своей очереди, кстати стоя перед ним, и, подождав, пока он заполнит приходный ордер и все прочие бумаги, устроила небольшой спектакль.
– Как она это сделала, Сэм? – спросил Смайли.
– Потребовала, чтобы ее обслужили первой, – сказал Сэм с усмешкой. – А наш друг Борис, поскольку он совсем не был склонен уступить женщине, считал, что у него ничуть не меньше прав, и возражал. Они обменялись отнюдь не самыми лестными словами.
– Все это время приходный ордер лежал на стойке перед банковским служащим, – сказал Сэм, – и, разыгрывая сцену, помощница прочитала, что на нем написано: двадцать пять тысяч американских долларов на внешний счет какой-то богом забытой авиакомпании «Индочартер Вьентьян ЮА». За душой у которой только всего и было, что несколько латаных-перелатанных самолетов, металлический ангар, кипа почтовой бумаги с затейливым рисунком, молчаливая блондинка в конторе (слова не вытянешь!) и всегда готовый на любую авантюру пилот-мексиканец, из-за своего огромного роста известный в городе как Малыш Рикардо.
Слух у Смайли был так обострен, что он мог бы услышать, как падает с дерева лист. Но он услышал другое – если бы это можно было слышать: он услышал звук воздвигаемой стены. Смайли сразу же понял – по изменившемуся ритму речи, по тому, как голос Сэма стал немного напряженнее, по едва уловимому изменению позы и выражения лица, – все это говорило о том, что Сэм рассказывает нечто малозначительное и не заслуживающее внимания. Именно поэтому было понятно, что он приближается к самому главному.
Джордж мысленно заложил это место закладкой, решив вернуться к нему потом, а пока поговорить об этой небольшой авиакомпании.
– А-а, – сказал он небрежно, словно не придавая этому особого значения, – ты хочешь сказать, что еще раньше знал про эту компанию?
Сэм ограничился уклончивым: Вьентьян – это тебе не огромный город вроде Лондона.
– Но ты знал о ней? Вот что меня интересует.
– Во Вьентьяне все знали Малыша Рикардо, – ответил Сэм, ухмыляясь еще шире.
Смайли сразу понял, что Сэм хитрит. Но тем не менее решил ему подыграть.
– Расскажи мне про Рикардо, – попросил он.
– Это один из парней, которые работали на «Эйр Америка». Во Вьентьяне их было видимо-невидимо. Они участвовали в тайной войне в Лаосе.
– И проиграли ее, – сказал Смайли, снова записывая что-то.
– Однозначно, – согласился Сэм, наблюдая за тем, как Смайли откладывает в сторону один исписанный листок и берет другой из ящика письменного стола. – Рикардо был местной знаменитостью. Летал вместе с капитаном Рокки и его парнями. Говорят, они пару раз совершали увеселительные прогулки в провинцию Юнань по поручению Кузенов. Когда война закончилась, он немного поболтался без дела, а потом начал работать с китайцами. Между собой мы называли все эти компании «Эйр опиум». К тому времени, как Билл отозвал меня, они уже вполне встали на ноги.
