Ознакомительная версия.
Через большие окна открывался вид на территорию госпиталя. Раскинувшийся на нескольких гектарах, он представлял собой огромный парковый комплекс, в который были искусно вписаны лечебные корпуса и административные здания.
Когда гости только вошли в кабинет, к ним навстречу выкатился из-за стола очень маленький человечек с большой головой, в огромных квадратных очках на пол лица. Главный босс оживлённо заговорил с ними. Фрау Эльза начала переводить:
— Господин директор Юлиус Вандель выражает вам искреннее сочувствие в связи с тяжёлым ранением ваших друзей. Он также обещает, что он лично и персонал его клиники приложат все силы для их спасения. И вам не придётся ничего платить за их лечение, ведь мы понимаем, в какую беду они попали…
После этих слов маленький директор взял многозначительную паузу, давая гостям возможность оценить его благородство. Затем он гостеприимным жестом предложил молодым людям располагаться за длинным конференц-столом. А сам вернулся в своё кожаное кресло. Стол перед ним был заставлен крупными и дорогими вещицами из разряда антиквариата. Как многие люди с комплексом Наполеона, он обожал окружать себя громоздкими символами власти.
К теме предлагаемой работы он подходил очень осторожно, пустившись в долгие и красочные рассуждения о том, как важно в современном мире не отворачиваться от последних достижений науки, а пытаться найти им достойное применение в интересах всего человечества.
….— Так случилось, что после последней вашей большой европейской войны у нас в клинике оказались люди, которых принято называть военными преступниками.
Далее последовала многозначительная пауза, внимательная оценка реакции сидящих напротив людей.
— Но для нас они просто люди, точнее тела, которые удалось сохранить благодаря уникальным технологиям консервации. Вы меня понимаете?
— А кто эти люди? — вся подавшись вперёд, поинтересовалась Саша. Максим тоже ощутил сильное волнение, понимая, что вот он приближается кульминационный момент, ради которого они проникли сюда.
— Одного из них принято считать чуть ли не воплощением дьявола — рука говорящего завертела в воздухе карандаш, в то время как его глаза за толстыми стёклами очков сосредоточенно уставились на эту карусель.
— Но мы тут далеки от политики, нас интересует лишь чистая наука… А кстати, каковы ваши политические убеждения?
— Журналисты тоже вне политики, — ответил Макс. — Но у нас в России к нацистам отношение резко отрицательное.
Головастик смерил его недружелюбным взглядом и натянуто улыбнулся.
— Понимаю. Что ж, тогда может быть пройдём в наш «Ковчег» и договорим уже там. — Вам надо будет только переодеться в специальные защитные костюмы. Таковы наши правила.
Покинув кабинет, они пустились в долгий путь по однообразным коридорам, стандартно выкрашенным в светло-зелёный цвет. Затем опустились на несколько уровней под землю. И снова зашагали по длинному коридору, только теперь ненадолго задерживаясь у автоматических дверей. Их провожатый проводил карточкой электронного ключа по сканирующему устройству, двери раскрывались, и они шли дальше.
Наконец, их проводник в последний раз просканировал через считывающее устройство свой персональный пластиковый пропуск и отошёл в сторону, предлагая гостям войти первыми в святая святых.
бронированная дверь исчезла в стене, и искатели приключений, переступив высокий порог, оказались внутри огромной арены с высоким полукруглым куполом, похожим на цирковой От обилия яркого цвета стало больно глазам. И стены, и магистрали каких-то труб, и даже обшивка аппаратуры были выкрашены в стерильный холодный цвет снега. Взгляд мог отдыхать только на семи стальных капсулах, установленных в ряд в центре арены. К ним вели многочисленные трубы. Проникнув сюда, посетители оказались в царстве полнейшей тишины, не слышно было даже шума работающих кондиционеров. Именно поэтому голос директора прозвучал резким камнепадом, неприятно резанув по барабанным перепонкам. Фрау Эльза снова перевела:
— До вас посторонние сюда не допускались. Наши патриархи, сопровождавшие тела из Европы, почитали этих людей в некотором роде за своих богов. Но времена меняются, сегодня их храним мы — люди с деловым прагматичным подходом к делу. Нам нужны инвестиции для продолжения эксперимента, а чтобы их получить, как известно из такой полезной науки, как экономика, надо провести успешную рекламную компанию. Поэтому мы очень надеемся на вас и ваш профессионализм. У меня было время подумать, чем вас заинтересовать на эту, скажу прямо, специфическую работу. Полагаю, что 100 000 евро — вполне достойная цена.
— Каждому? — мгновенно среагировал Боря.
Директор поморщился и с плохо скрываемым раздражением поинтересовался:
— Вы считаете, что 20 000 на каждого участника вашей киногруппы, включая ваших находящихся в реанимации коллег, это не достаточно приличная сумма? Тогда позвольте узнать, молодой человек, на каких условиях вы прибыли в Аргентину снимать ваших птичек?
— Ваших птичек — с хитрой улыбочкой на плутоватом лице уточнил Макс. Это было изысканное удовольствие — разыгрывать из себя отборного идиота на краю бездны. Саша даже незаметно дёрнула его за рукав, чтобы он не зарывался и не злил этих людей.
— Ну, наших птичек! — с трудом сдерживая зреющее внутри его крохотного тела раздражение, согласился директор. Он уже искренне ненавидел этого отвратительного рыжеволосого сатира, и тешил себя только мыслью, что после окончания телесъёмок специально придумает для него какую-нибудь особо изощрённую казнь, например, ампутацию языка без наркоза.
— Так сколько?
— А это как посмотреть — загадочно улыбнулся Макс. — Согласитесь, что между гигантским кондором и этими вашими пациентами большая разница. Эксклюзивность материала, знаете ли, очень влияет на гонорары нашего брата. И если в этих ваших гробах действительно лежит что-то стоящее, то 20 000 адекватная цена.
Приблизившись вплотную к небольшому иллюминатору, Прыгунов заглянул сквозь прозрачнейшее стекло. В мельчайших подробностях он мог рассмотреть пергаментную кожу на известном всему миру почти безгубом лице человека с косой чёлкой над узким лбом и маленькими усиками-щёточками. Глаза мертвеца были плотно закрыты, но от чего-то казалось, что стоит прекратить подавать внутрь стального саркофага холодный газ, как эти веки дрогнут, и Макс увидит взгляд человека, побившего все рекорды зла.
В следующей капсуле покоился человек с очень высоким лбом, нависающим над маленькими, глубоко сидящими глазками, полуприкрытыми пухлыми веками. Черты его лица были неправильные о создавали впечатление патологической личности. Директор пояснил, что это шеф Главного управления имперской безопасности (РСХА) Рейнхард Гейдрих, тяжело раненый в 1942 году британскими агентами в пригороде Праги.
Ознакомительная версия.
