– Он ненавидит белых, а я им друг. Я тебе помогу.
– Спасибо, Боболо! – воскликнул Старик. – Ты не пожалеешь.
– Даром такие дела не делаются, – намекнул Боболо.
– Назови свою цену.
– Это не моя цена, а то, что я должен буду передать другим, – поспешил заверить негр.
– Ладно. Сколько?
– Десять бивней. Белый присвистнул.
– Может, еще и паровую яхту и «Роллс-Ройс» впридачу?
– Не откажусь, – согласился Боболо, хотя и не знал, о чем идет речь.
– Ну так тебе их не видать, как и бивней, – дороговато.
Боболо пожал плечами.
– Тебе лучше знать, сколько стоит твоя жизнь, белый.
Он поднялся и направился к выходу.
– Постой! – остановил его Старик. – Ты же понимаешь, как трудно стало со слоновой костью.
– Мне следовало бы запросить не десять, а сто бивней, но ты мой друг, и потому я говорю – десять.
– Вызволи меня отсюда, и ты получишь свои бивни, как только добуду их.
Боболо покачал головой.
– Сначала бивни. Пошли весточку своему другу, чтобы он прислал бивни, и тогда будешь на свободе.
– Но как с ним связаться? Здесь у меня нет своих.
– Я пошлю гонца.
– Ладно, старый пройдоха, – согласился Старик. – Развяжи мне руки, и я черкну записку.
– Э, нет. Почем я знаю, что ты накарябаешь на своей бумажке? Может, такое, от чего Боболо станет худо.
"Ты чертовски прозорлив, – подумал Старик. – Если бы я смог достать из кармана записную книжку и карандаш, Малыш получил бы такую писульку, по которой тебя засадили бы в тюрьму, а Гато-Мгунгу вздернули бы на базарной площади.
Вслух же он произнес:
– Как мой человек узнает, что послание от меня?
– Пошли с гонцом что-нибудь из личных вещей. Например, кольцо.
– Почем мне знать, что ты пошлешь верную весть?
А может, ты потребуешь сто бивней?
– Я же друг, а потом я честный человек. Ну а кроме того у тебя нет выхода. Так даешь кольцо или нет?
– Уговорил. Забирай.
Негр подошел, нагнулся и стянул с пальца кольцо.
– Как только прибудет слоновая кость, ты свободен, – пообещал Боболо и вышел из хижины.
"Старый мошенник гроша ломаного не стоит, но утопающий хватается и за соломинку", – подумал белый.
Боболо рассмотрел кольцо при свете костра и усмехнулся.
– Умный я, ничего не скажешь, – пробормотал он. – У меня будет и кольцо, и слоновая кость.
Что же до освобождения Старика, то это не было в его власти, к тому же он вообще не имел подобного намерения. Сияя от самодовольства, Боболо подсел к вождям, совещавшимся с Гато-Мгунгу. Те, между прочим, обсуждали, как ликвидировать белого пленника. Кое-кто предложил убить его в деревне, чтобы не делиться его мясом с богом Леопардом и жрецами из храма, другие требовали, чтобы пленника доставили к верховному жрецу в качестве мяса для праздничного стола в честь новой верховой жрицы. Разгорелись споры, обычные для подобных совещаний, которые так ни к чему и не привели.
Как белые, так и черные любят слушать свои собственные речи.
Гато-Мгунгу дошел до середины описания геройств, совершенных им в битве двадцать лет тому назад, как вдруг неожиданное вмешательство вынудило его замолчать. Наверху зашумела листва, оттуда вниз в центр круга рухнул тяжелый предмет, и все как один повскакали на ноги, застыв в оцепенении. На лицах собравшихся перемежались выражения удивления и испуга. Устремив взоры наверх и ничего там не обнаружив, они глянули вниз, на упавший предмет, который оказался трупом человека. Руки и ноги мертвеца были связаны, а горло перерезано от уха до уха.
– Это Лупингу из утенго, – шепотом произнес Гато-Мгунгу. – Он принес мне весть о приходе сына Лобонго с воинами.
– Дурной знак, – шепнул кто-то.
– Они покарали изменника, – сказал другой.
– Но кто втащил его на дерево и сбросил вниз? – спросил Боболо.
– Лупингу упомянул о человеке, который утверждает, что он мушимо Орандо, – проговорил Гато-Мгунгу. – Это белый великан, оказавшийся посильнее Собито, колдуна из Тамбая.
– Мы слыхали о нем, – воскликнул один из вождей.
– Лупингу рассказал еще кое о ком, – продолжал Гато-Мгунгу. – О духе Ниамвеги из деревни Тамбай, которого убили дети бога Леопарда. Он принял обличье обезьянки.
– Наверняка именно мушимо принес сюда Лупингу, – высказался Боболо. – Это предупреждение. Давайте доставим белого к верховному жрецу, чтобы тот поступил с ним, как сочтет нужным. Если убьет, отвечать не нам.
– Мудрые слова! – похвалил один из должников Боболо.
– Уже темно, – напомнил чей-то голос. – Может, подождем до утра?
– Сейчас самое время, – рассудил Гато-Мгунгу. – Поскольку сам мушимо белый и недоволен тем, что мы держим в плену белого человека, он будет слоняться здесь до тех пор, пока пленник у нас. Мы же передадим пленника в храм. Верховный жрец и бог Леопард посильнее любого мушимо!
Притаившись в листве деревьев, мушимо вел наблюдение за деревней. Дух Ниамвеги, утомленный от глазения на черных и возмущенный ночным бдением, уснул на руках своего друга. Негры по приказу своих вождей вооружались и строились. Из хижины приволокли белого пленника, сняли с него путы и под стражей, пинками погнали к воротам, через которые воины стали спускаться к реке. Там они разместились примерно в тридцати лодках, вмещавших по десять человек, так что в отряде оказалось около трехсот воинов бога Леопарда, и лишь несколько вооруженных людей остались охранять деревню. Большие боевые лодки, бравшие на борт до пятидесяти человек, остались лежать кверху днищем невостребованными.
Когда отплыла последняя лодка, забитая раскрашенными дикарями, мушимо с духом Ниамвеги спрыгнул с дерева и двинулся вдоль берега по хорошо протоптанной тропе, держа лодки в пределах слышимости.
Дух Ниамвеги, которого разбудило огромное множество ненавистных гомангани, не поддающихся исчислению, не на шутку встревожился.
– Давай вернемся! – захныкал он. – Зачем нам эти гомангани, которые убьют нас, если схватят, в то время как мы могли бы спать преспокойно на чудесном большом дереве вдали отсюда.
– Это враги Орандо, – объяснил мушимо. – Мы идем за ними, чтобы выяснить, куда и зачем они отправились.
– Мне нет дела до того, куда и зачем они отправились, – заскулил дух Ниамвеги. – Я спать хочу. Если мы пойдем дальше, нас подстережет Шита, Сабор или Нума, а если не они, то гомангани. Ну, пожалуйста, давай вернемся.
– Нет, – ответил белый гигант. – Я мушимо, а мушимо положено все знать. Поэтому ночью и днем я должен следовать за врагами Орандо. Если не хочешь идти, забирайся на дерево и спи.
Дух Ниамвеги страшился сопровождать мушимо, но еще больше боялся остаться один в незнакомом лесу, поэтому на эту тему больше не заговаривал, а мушимо продолжал путь по темной тропе вдоль таинственной мрачной реки.
