Алексей и Иван уже прошли вдоль по берегу две или три мили и начали чувствовать усталость. Песок не был твердой поверхностью, по которой было бы удобно идти; напротив, он на каждом шагу проваливался под ногами. Но так как путники как раз в это время заметили на некотором расстоянии перед собой нечто вроде выступа, выдающегося почти на середину реки, то решили продолжить до него свою прогулку, потому что оконечность этого мыса казалась им подходящим местом для возвращения в лодку.
Лодка продолжала подниматься против течения и находилась уже почти напротив охотников. Поэтому им было удобно объяснить рулевому, к какому месту причалить. Затем они продолжали свой путь и почти уже оканчивали его, когда Ивану вдруг послышался шум в кустах: там были какие-то животные.
Для ружья Ивана годилась всякая дичь, и так как во время прогулки он не встретил ничего заслуживающего выстрела, то ему очень хотелось убить какое-нибудь животное, прежде чем вернуться на пирогу. Алексей ничего не имел против того, чтобы он отошел на минуту, и обещал подождать его на берегу.
Если бы он знал, какого рода дичь собирался преследовать его брат и с какими животными придется ему иметь дело, он пошел бы с ним, или, что еще вероятнее, помешал бы ему. Но он вообразил, что дело идет попросту о стае обезьян, так как их водится несколько пород в лесах по реке Напо, и некоторые из них умеют даже подражать крику других животных. Со стороны же обезьян не могла грозить опасность, так как среди американских четвероруких нет способных успешно бороться с человеком.
Прошло не более пяти минут с тех пор, как Иван вошел в лес, когда среди деревьев послышался ружейный выстрел, за которым почти тотчас же последовал второй.
Алексей хотел уже идти посмотреть, в кого стрелял его брат, как вдруг услышал гул многих пронзительных криков, между тем как непрерывный треск ветвей и шум листьев выдавали присутствие в этих зарослях нескольких сотен живых существ. В ту же минуту послышались отчаянные крики Ивана. Затем юноша показался из лесу и во всю прыть побежал к брату; взгляд его был полон ужаса, как если бы за ним по пятам гнался страшный враг.
— Беги, беги! — закричал он. — Они меня преследуют, бегут по моим следам!
Некогда было спрашивать, кто его преследует. Бежать, очевидно, было необходимо, раз храбрый Иван испытывал такой сильный страх, и Алексей, не расспрашивая, пустился бежать вместе с братом. Оба направились к мысу, надеясь, что успеют вовремя сесть в приближавшуюся лодку.
Они не пробежали по песку и дюжины шагов, как из куста, который они только что миновали, выскочило множество странных существ: за несколько секунд их появилось не менее двухсот!
Это были четвероногие животные с серовато-коричневой шкурой, размером они не превышали молодых свиней; в них нетрудно было узнать пекари. Они мчались вперед с разинутыми пастями, подняв хвосты кверху, щелкая челюстями, как кастаньетами, и притом испуская резкие, отрывистые крики, в значении которых нельзя было ошибиться.
Как только Алексей их увидел, он понял опасность, которой подвергался вместе с братом. Он читал и, кроме того, слышал от португальского купца и индейцев-гребцов, насколько опасны эти свирепые маленькие животные, от которых многим охотникам удавалось спасаться лишь тем, что они влезали на дерево. Если бы было время раздумывать, молодые русские убежали бы в лес, вместо того чтобы стремиться к реке. Но было слишком поздно; пекари отрезали им путь в сторону леса, и им ничего больше не оставалось, как положиться на быстроту своих ног, чтобы как можно скорее достичь лодки. Братья и бросились в этом направлении, преследуемые по пятам своими врагами.
К несчастью, песок был неровным от множества ямок, вырытых черепахами для яиц, и беглецы, несмотря на страх, медленно продвигались вперед. Преследовавшие их животные тоже бежали не так быстро, как по твердой почве, но все же приближались, и братья начинали бояться, что не успеют вовремя добежать до лодки.
Они находились от нее еще на расстоянии полутораста футов. Индейцы видели положение своих спутников и понимали его опасность, понимали слишком даже хорошо, так что на их помощь нечего было рассчитывать. Что же касается Пушкина, то он не мог бы сделать и шагу, хотя дело и шло о жизни его молодых господ. Это была минута ужасной муки для старого солдата. Он схватил свое ружье и выпрямился, но больше сделать ничего не мог.
В эту минуту внимание Алексея привлек один предмет, который мог их спасти или, по меньшей мере, временно защитить от опасности. Это было дерево, не стоящее и живое, а мертвое, опрокинутое на песок, с оборванными листьями, корой и большинством ветвей; оно, без сомнения, было принесено сюда водой во время последних наводнений. Охотники были от него всего в ста шагах. Алексей надеялся, что до него они еще успеют добежать, прежде чем их настигнут пекари, и найти убежище на его стволе или среди ветвей. Самые толстые ветви уцелели и поднимались над песком на несколько футов, в большей своей части скрытые под кучами сухой травы, засевшей на них во время подъема воды. Впрочем, ничего другого и не оставалось делать. Наши два охотника находились в эту минуту в положении утопающего, который хватается за соломинку. Поэтому Алексей, быстро оглянувшись, чтобы судить о расстоянии, еще отделяющем их от врагов, крикнул Ивану следовать за ним по направлению к дереву.
При приближении к нему они могли лучше взвесить шансы на спасение, представлявшиеся им, и убедились, что если они вовремя добегут до него, то еще ничего не потеряно. Итак, они удвоили усилия и достигли спасительного дерева прежде, чем их настигли пекари.
Да и вовремя. Едва успели братья сесть на ствол и поджать ноги, как свирепое стадо в несколько секунд окружило их со всех сторон. К счастью, дерево, на котором они спаслись, образовывало на песке нечто вроде довольно высокого барьера. Оно принадлежало к породе исполинских хлопчатников тропических лесов, и его ствол, имеющий в диаметре более восьми футов, целиком возвышался над почвой.
Однако опасность еще не миновала. Пекари, продолжавшие ожесточенно преследовать их, начали скакать вдоль дерева, стараясь допрыгнуть до охотников. Время от времени самым прытким это почти удавалось; передние лапы царапали верх ствола, и если бы наши охотники не отталкивали их прикладом ружья, то были бы захвачены на своей баррикаде. Каждый из них крепко ухватился за ствол своего оружия, то угрожая нападающим, то ударяя по голове тех, которые подступали слишком близко. В течение всего этого времени пекари яростно ворчали и щелкали зубами; можно было подумать, что сразу взрываются сотни петард.
