Редкая растительность переросла в небольшой лесок, за которым и раскинулось озеро, мили на две в диаметре. Возле которого, на большой опушке, они встретили пасущихся свиней, не совсем похожих на обычных. А неподалёку в кустах, обнаружили настоящего дикобраза.
Подстрелив молодого поросёнка, они направились к субмарине, но на этом их путешествие не окончилось.
Уже подходя к холму, охотники услышали дикий животный вой и вскоре увидели, как вдалеке какой-то огромный косматый зверь разделывал своими громадными лапищами уже мёртвую добычу.
Не рискнув встретиться с хищником, так как у них была только дробь, они решили обойти его, для чего сделали большой круг. Вернувшись же на судно, путешественники вздохнули с облегчением и поклялись никогда больше не ходить по здешним местам, без заряженного разрывными патронами ружья.
— Видимо встреченные сегодня животные и растения принадлежат к палеогеновому периоду развития живых существ на Земле, — сделал вывод Челенджер на общем собрании в кают-компании.
— Но каким образом они оказались здесь, среди снега и векового льда? — спросил Саммерли.
Челенджер на минуту задумался, затем окинул нас внимательным взглядом, привлекая внимание остальных к себе, и произнёс:
— Очевидно, эти животные жили в этих местах ещё до оледенения Антарктиды, начавшегося в миоценовую эпоху неогена около двадцати миллионов лет назад, так что нет ничего удивительного, что мы обнаружили здесь палеогеновую флору и фауну. Вероятно, они заселяли Уранию по тому же самому проходу, по которому пробрались сюда и мы. Разумеется не под водой, а по суше, когда массивного ледника у входа ещё не было. Затем проход загромоздил шельфовый ледник, отделив этот мирок от остального, и животные, не зная беспощадного врага — человека — смогли выжить.
— Наконец, всё начинает проясняться, — произнёс я.
— Остаётся только выяснить, на какое расстояние растянулась Урания. И выходящий из этого вопрос: как это сделать? Ведь у нас нет средств передвижения по суше.
— Насколько мы видели, — сказал лорд Джон, — поверхность земли простирается достаточно далеко, и края её не видно. Я думаю, пешая экспедиция вглубь Урании может затянуться на многие месяцы.
— Но как же мы, извините, пойдём пешком? — поинтересовался Саммерли. — Ведь тащить на себе провизию, снаряжение, охотиться, собирать коллекции, да ещё и обороняться от случайных хищников, будет очень тяжело и неудобно. Мы будем передвигаться как черепахи, что негативно скажется на успехе экспедиции.
— А зачем всё нести на себе? — вдруг осенило меня. — Помните, мы думали пройти по реке на судне? Так почему бы не воспользоваться этим и не пройти по ней на шлюпке, которая и понесёт нас вместе с грузом? Ведь река течёт как раз оттуда, куда нам и нужно.
— Но тогда наш кругозор будет ограничен только берегами реки, а в дальнейшем, возможно, лишь двумя зелёными стенами.
— А кто нам мешает останавливаться и совершать вылазки на берег? Кроме того, мы будем менее подвержены нападениям хищников, с которыми нам волей не волей придётся сталкиваться. Я предлагаю взять меньшую шлюпку: с ней нам будет легче управляться, а вместительности её вполне хватит на четверых.
— Но если река не сильно далеко вдаётся вглубь земли?
— Это вряд ли, — ответил за меня Челенджер, — мы же видели, что река широкая и, я думаю, она должна быть достаточно длинной.
— Кроме того, даже тогда, когда она сузится и станет слишком малой для шлюпки, мы сможем продолжить нашу экспедицию пешком, — продолжил я. — В любом случае, так мы пробьёмся вглубь Урании быстрее и, возможно, дальше, чем, если пойдём пешком сразу.
Тут все вынуждены были признать мою правоту.
— Что ж, вы подали блестящую идею, Меллоун, — сказал Челенджер, — и заслужили общую похвалу. Поэтому я предлагаю назвать эту реку вашим именем.
Отказываться было невозможно: мои попытки возражать были лишними. Всем понравилось предложение профессора, и реку так и наименовали.
— Теперь договоримся о сроках экспедиции, — продолжил Челенджер. — Так как мы хотим как можно дальше пройти вглубь Урании, на экспедицию не плохо было бы отвести месяцев шесть — семь. Но, как мы знаем, в марте следующего года заканчивается полярный день и нам в любом случае, придётся закончить экспедицию хотя бы на пол месяца раньше этого срока. Поэтому я, даже не предлагаю, а настаиваю, отвести на экспедицию не больше четырёх месяцев, до начала февраля следующего года, чтобы в случае не прибытия шлюпки в назначенный срок по какой-либо причине, экипаж субмарины, смог послать налегке спасательную экспедицию на второй шлюпке в оставшиеся солнечные дни. Исходя из этого, нам придётся оставлять через каждые 10–12 миль, или на каких-либо заметных ориентирах, каменные пирамиды с указанием пути последующего следования. Если же по какой-то причине, мы не вернёмся, и нас не разыщет спасательная экспедиция, то вы, капитан, должны будете позаботиться о сооружении небольшого домика с запасом провизии, оружия, свеч, керосиновых ламп, тёплой одежды и прочего имущества, для проведения здесь полярной ночи опоздавших. Сами же вы должны будете до потемнения уйти отсюда, доложить в Англию об открытии Урании и снарядить сюда спасательный экипаж. Возможно даже, что мы будем пережидать полярную ночь где-то в глубине этой страны.
— Можете не волноваться, профессор, я сделаю всё, что будет в моих силах.
— Спасибо, капитан, я в вас не сомневаюсь.
Совещание продолжалось ещё некоторое время, после чего все разошлись по каютам спать.
Для меня, лорда Рокстона, Саммерли и Челенджера, эта ночь должна была стать последней на подводной лодке, по крайней мере, на несколько месяцев, так как завтра мы отправлялись в путь.
Глава тринадцатая
Вглубь Урании
На следующее утро, плотно позавтракав, мы начали снаряжать шлюпку.
Загружали в основном лёгкую одежду, надеясь, что дальше температура если и будет изменяться, то только вверх. Остальное снаряжение было стандартным: разрывные пули, ружья, сумки для хранения экспонатов, различные специи, чай, кофе, кухонные принадлежности, много фотоплёнки, фотоаппараты и другие самые разные, но необходимые предметы. Провизии много не брали, так как надеялись добывать себе пищу самостоятельно, охотой.
Отобедав, мы распрощались с экипажем и отчалили от судна под пушечный салют «Европы». Вышедшая по случаю наверх команда, сопровождала нас взглядом до тех пор, пока мы не скрылись в дымке тумана.
Команда, проделавшая вместе десятки тысяч миль, разделилась на две части. И было неизвестно, вернёмся ли мы, как, когда и все ли?
