Строков сидел сгорбившись, не обращая внимания на холодный ветер, врывавшийся в раскрытое окно. Сзади скрипнула дверь, и, не оборачиваясь, по звуку шагов он узнал Мансура Хакимова.
— Павел Степанович, на снег пойдете? — спросил Хакимов.
— Нет. Новый начальник пойдет. — Строков сказал это без тени раздражения, спокойно и по-деловому.
— Точно, пусть лезет! — не без ехидства подхватил Хакимов.
Строков повернулся и, глядя из-под очков на Мансура, назидательно произнес:
— Удивляюсь, откуда это у вас? Знать не знаете, что за человек, а уже «пусть лезет!».
— Ну ладно, Павел Степанович!
— Ладно, ладно. Проверили бы лучше, ушла ли за ним машина.
Строков словно застыл за столом. С тех пор как вышел Хакимов, он даже не переменил позы. Только ветер больше не гулял по комнате, потому что окно было закрыто. Это мешало Строкову слышать, о чем спорят на метеоплощадке Сайда и Мансур. Впрочем, и не слыша, он мог бы, пожалуй, дословно передать все, о чем они говорили. Странные люди. Словно созданы друг для друга, а никак не могут найти общего языка, точно специально ищут повода для ссор. Правда, Мансур чаще отмалчивался, но, похоже, ссоры все же возникали по его вине. Не понимал он, что Сайда еще девочка, относился к ней слишком серьезно. Не разругались бы совсем, когда я уеду…
Неторопливое течение его мыслей прервал надсадный рев автомобильного двигателя, берущего последний подъем. Строков весь словно обмяк, опустились плечи, большие корявые руки безвольно легли на стол.
— Вот и все, — тихо прошептал он. — Приехал. — Он постарался приободриться. Пригладил редкие волосы, зачем-то поискал шляпу, найдя, отложил ее в сторону и снова сел за стол.
Ну что же, приехал и приехал, милости просим. Пусть Быстров видит, как спокоен бывший начальник Строков — абсолютно спокоен. Сидит себе, готовит к сдаче дела и даже напевает при этом.
Он услышал, как за его спиной открылась дверь и вошедший с шумом втащил вещи. Вот он остановился посреди комнаты. Нужно бы повернуться, поздороваться, а все не было сил… Наконец Строков оторвался от бумаг.
Посреди комнаты стоял не Быстров, а шофер Хабиб. Рядом с ним на полу лежал огромный кожаный чемодан и битком набитый рюкзак.
— А где?..
— Да ну его! Завтра, говорит, приеду.
— Как завтра?
— Да так. Погода, говорит, плохая, грязь. Отдыхать, говорит, буду после дороги.
Строков на секунду задумался, потер переносицу.
— Я послал вас встретить нового начальника. Не вещи, а начальника. Вот и будьте добры доставить его.
— Я не ишак гонять туда-сюда! Он же сказал: «Не поеду», что мне, силком его тащить?
— А вы все-таки поезжайте, попробуйте еще раз. Скажите, что я прошу его приехать именно сегодня.
Хлопнула дверь, и он снова остался один. Теперь можно подумать о том, для чего ему понадобилось снова посылать шофера. Какая разница — сегодня или завтра? Но разница, конечно, была. Он понимал, что еще раз подготовиться к встрече просто не хватит сил.
Строков растер руками лицо, потом выпил стакан воды и вышел на крыльцо. Далеко вниз, в синеватые сумерки убегала серпентина дороги. Солнце село, и, как всегда, сразу стало темно. Там, где уже нельзя было различить ленту дороги, вспыхнули два огненных глаза. Они то исчезали, то появлялись снова, словно издевательски подмигивали ему. Когда огни замелькали совсем близко, Строков спустился с крыльца и, никем не замеченный, пошел в темноту.
Быстров вошел в комнату, дверь которой открыл перед ним Хакимов, осмотрелся. На улице заработал движок, лампочка под потолком мигнула и загорелась тусклым светом.
— А где же мой предшественник?
— Здесь был… Не знаю, может, в кишлак ушел.
— Странно. Просил приехать именно сегодня, а сам даже не встретил.
— Поискать?
— Да нет, зачем же, собственно, мне не к спеху. Это он спешил.
Ночь опустилась на станцию вместе с плотной, непривычной для Сергея тишиной. Давно уже все, кроме дежурного, уснули. Но Сергей все ворочался с боку на бок. Попробовал закурить, но тут же начал задыхаться. Сказывалась нехватка кислорода на большой высоте. На новом месте всегда трудно уснуть, и ночь кажется бесконечной. Он думал о странном поведении своего предшественника, о холодности, с которой его встретил этот Хакимов, о том, что завтра примет станцию, станет здесь хозяином. Но и эта мысль не успокоила. Необъяснимая тревога, похожая на дурное предчувствие, овладела им. Напрасно он убеждал себя, что все дело в разнице высот, в разреженном воздухе. Тревога не исчезала. Он встал, подошел к окну. Пейзаж освещенных луной снежных вершин был неожиданно резок и печален. Все здесь выглядело мертвым и одиноким. «Как они живут в этой пустыне? — спросил он себя. — Долго ли я выдержу тут? До ближайшего кишлака сорок километров».
Отступать было поздно. Он почувствовал себя загнанным в ловушку. Сейчас ему казалось, что все было хитро подстроено. Попов давно хотел избавиться от него. Издаст приказ о назначении на новую должность, и он останется здесь навсегда. Будет работать двадцать пять лет, как Строков…
Утро ворвалось в комнату потоком солнечных лучей. Сергей проснулся бодрым. Наверно, повлиял чистый воздух. Он раскрыл чемодан, достал бритву и тут же услышал за дверью чей-то скрипучий голос:
— Завтракать будете?
— Спасибо, сейчас приду!
За столом на веранде молча сидели все сотрудники станции. Быстров непринужденно поздоровался и, обернувшись к Строкову, спросил:
— Вы, очевидно, и есть мой предшественник? — спросил вполне доброжелательно, понимая, как важно с самого начала установить если не дружеские, то хотя бы деловые отношения с бывшим начальником.
Но Строков даже головы не поднял и пробурчал в свою тарелку:
— Представляться потом будете. Ешьте, пока не остыло.
Во время завтрака никто больше не проронил ни слова. У Быстрова после неудачного начала пропало желание устанавливать дружеские контакты. Торопливо прикончив раскисшие макароны с тушенкой, он встал и ушел в свою комнату. Вскоре к нему пришел Строков и, не посмотрев в сторону Сергея, направился к полке. Долго копался там, достав какую-то папку, потом как бы между прочим спросил:
— Когда собираетесь принимать станцию?
— Что за спешка? Хотите поскорее уехать?
— Я не спешу. Просто у меня есть приказ сдать вам станцию…
Они встретились во дворе через полчаса. Строков ждал Сергея с большой конторской книгой в руках. Вначале процедура забавляла Быстрова, потом начала раздражать. Строков водил его по всем комнатам и пристройкам, называя каждую мелочь и отмечая ее птичкой в своей необъятной книге.
