Генри Стэкпул - Остров чаек

Он прошел мимо Красной Горы, миновал Апрельскую гору, и вдруг шум воды, звонкий и живой, нарушил тишину. Это был фонтан у дороги. Кристально чистая вода струилась из обросшей мхом пасти льва.

Это была живая вода, и она воскресила Гаспара. Горы вдали стали опять горами, ветер – ветром, солнце – солнцем, мир полумрака и неясных очертаний, через который он шел, исчез. Вода смыла следы усталости Гаспара.

Наполовину опьяневший, но чувствуя себя все бодрее, Гаспар смотрел перед собой и вдруг его взгляд остановился на какой-то точке на дороге.

На пыли, в том месте, где дорога была защищена скамьей от ветра, виднелся небольшой след босой ноги.

Женщина прошла здесь, очевидно, совсем недавно. След был совершенно ясный и живой на мертвом пепле. Гаспар рассматривал его с каким-то восторгом. Пятка обозначалась гораздо слабее, чем передняя часть ступни.

Он встал и пошел по следу. След то исчезал, то появлялся вновь. Затем след перешел на тропинку. Гаспар пошел по ней. Она привела его в заросли кустарников и громадных пальм. Пока он пробирался по тропинке, раздвигая ветви, его точно окликнул голос веселой птички, которую зовут на Мартинике горным свистуном.

Гаспар пошел дальше, раздвигая лианы, и вдруг услышал впереди себя знакомый голос…

В полумраке леса Гаспар увидел в нескольких шагах от себя… Мари!

Услышав шум шагов за собой, она оглянулась, и когда глаза ее упали на Гаспара, стоявшего на тропинке, она вздрогнула, остановилась и в страхе отпрянула назад…

Их ждал в Большой Бухте гостеприимный дом Поля Сегена и новая жизнь, но они не спешили туда. Не замечая ни времени, ни места, они просидели на скамье у фонтана до тех пор, пока длинные тени не потянулись через дорогу. Тогда они встали и пошли…

Сумерки застали их на разрушенной дороге, с которой открывался вид на исчезнувший под пеплом город.

Они смотрели на военные суда, стоявшие в темной гавани, когда море вдруг подернулось серебристым блеском и из-за плеча горы поднялась луна, залившая своим голубым светом темную бухту и серый город. Они увидели площадь Бертин и то место, где когда-то была улица Виктора Гюго…

При луне ландшафт утрачивал свой мрачный характер: она налагала на него отпечаток поэтической грусти…

Косой парус передней мачты (фок-мачты).

Корабельная кухня.

Искаженное французское «monsieur» – господин.

Площадка на фок-мачте, удобная для наблюдения с нее.