— Значит, я ношу вашу фамилию?
— Да. Но это не имеет значения. Документы у меня подлинные.
— А где Март? В письме Перро сообщал о Марте…
— О нем знать тебе не следует. Всю работу будешь вести через меня. Эрих полуобнял девушку: — Теперь скажи что-нибудь и назови меня на «ты».
— Очень трудно так сразу, — смущенно улыбнулась Ютта.
— Тебе ли говорить об этом, старый товарищ?.. Ну, давай смелей, сестренка!
— Эрих… Надо же так встретиться! — только и смогла произнести Ютта.
— Я ехал к тебе, — проговорил Эрих, поддерживая игру.
— Ты ранен?
— Пустяки! Какой-то сумасшедший обстрелял наш «дорнье». Зато теперь на фронт не возьмут. Списан подчистую. Навсегда.
— Так идем же ко мне!
— Нужно сначала попасть на вокзал. Там я оставил вещи.
По дороге Эрих рассказал, что в Лехфельде придется остаться ему надолго. Он займется каким-нибудь делом и будет жить с ней.
— Понятно, — сказала Ютта. — Я сделаю все для тебя, Эрих.
Дома она познакомила Эриха с дочерью профессора. Эрика приняла живейшее участие в судьбе Юттиного «брата».
— Может быть, я скажу папе и он порекомендует Эриха на аэродром? Ведь Эрих — авиатор. У него, разумеется, надежные документы?
— Признаться, фрейлейн, мне порядком надоели самолеты, да и боюсь я с такой-то ногой…
— Но у вас нет другой специальности.
— Будет. Ведь я немного фотограф.
— Прекрасно! — воскликнула Эрика. — У нас с вами одно и то же увлечение!
— Где ты собираешься жить? — спросила Ютта.
— Помоги мне снять квартиру.
— Кажется, в особняке фрау Минцель, где живет Зейц, пустует первый этаж? — спросила Эрика, глядя на Ютту.
— Меня бы это устроило. На первом этаже удобней соорудить ателье.
— Я поговорю с Зейцем, — пообещала Ютта.
5
Вальтер Зейц растерянно прошелся по кабинету и снова в недоумении остановился перед радиоприемником. Секунду назад он услышал сообщение английского агентства Рейтер о том, что Рудольф Гесс — первый заместитель фюрера по партии, второе по положению лицо в государстве — 10 мая приземлился на шотландском побережье.
Сообщение было туманным. Наверное, те, кто сочинял его, сами были удивлены сногсшибательным, беспрецедентным в дипломатической историк поступком Гесса. Второй фюрер Германии — и вдруг перелетел в страну врагов. Один! На «Ме-109»!
Зейц вспомнил, что Рудольф Гесс провел у Мессершмитта несколько дней. На аэродроме он тренировался в полетах, изучал навигацию и погодные сводки, интересовался людьми, которые жили в Англии и могли бы стать полезными Германии.
Но ведь с Британией давно уже шла война, а из Греции англичане спешно эвакуировали свои войска в Африку и Гибралтар!
Зейц сначала заподозрил «второго коричневого фюрера» в измене, но потом подумал, что есть какой-то таинственный смысл в этом темном деле. Он, правда, мало верил в то, что Гитлер лично мог разрешить подобный полет, однако, зная Гесса как фанатичного вождя германского национал-социализма, остановился на том, что поступок Гесса, по-видимому, был продиктован особыми интересами рейха.
Утвердившись в этой мысли, Зейц стал размышлять дальше. Сами англичане не раз намекали, что британские интересы в Восточной и Юго-Восточной Европе номинальны, а решение колониального вопроса не представит серьезных затруднений, если германские требования ограничатся прежними немецкими колониями. «Значит, Гитлер решил договориться о мире с Британией и воевать на единственном фронте — на русском, — подумал Зейц. — После Польши, Норвегии, Бельгии, Голландии, Франции, Дании, Югославии, Греции подошла очередь России».
Зейц сжал кулаки и ударил по массивному рабочему столу:
— Вот зачем и прилетел Гесс в Англию!
В это время в передней он услышал робкий звонок.
В дверях стояла Ютта, скромно опустив свои лукавые глаза.
— Извините, не ожидал! — сказал Зейц, смущенно застегивая рубашку. Прошу…
Ютта присела на старое кожаное кресло и пристально посмотрела в глаза Зейца.
— Чем могу служить, Ютта?
— Видите ли, когда мой дядюшка Клаус…
— А-а, Рюбецаль… Бедный горный дух?
— Да что вы знаете о Рюбецале? — невольно вырвалось у Ютты, но тут же девушка замолчала, ругнув себя за несдержанность. — Так вот когда дядюшка Клаус умер, — продолжала она, — у тетушки остались я и мой старший брат Эрих Хайдте. Мы вынуждены были сами искать себе занятие. Эрих окончил техническую школу и стал бортмехаником. Он воевал еще в Испании, потом в Польше получил медаль за варшавскую кампанию, но был ранен в небе над Англией. Сейчас он приехал ко мне и хочет остаться в Лехфельде, заняться здесь делом.
— Каким, если не секрет?
— Хочет открыть фотоателье. Но ему надо снять помещение. Нижний этаж у вас пустует. Не могли бы вы порекомендовать тетушке Миндель моего брата?
— Для вас, Ютта, я сделаю это, — проговорил Зейц, полуобняв девушку за плечи. — Ведь вы даже не подозреваете, какие мы друзья. Ну, что вы так смотрите на меня? Мы будем помогать друг другу. Хорошо? Пусть Эрих придет ко мне. Я должен с ним познакомиться поближе.
— Он будет сегодня же.
Глава шестая
МАРТ ВЫХОДИТ НА СВЯЗЬ
Итак, после захвата Крита до начала войны с Советским Союзом оставалось 20 длинных июньских дней. Уже стягивались к восточным границам войска, грохотали составы по железным дорогам, на аэродромы Румынии, Венгрии, Чехословакии и Польши приземлялись самолеты, подходили танковые армии и рассредоточивались в приграничных лесах, а фашисты, опьяненные ошеломляющими успехами в Европе, задумали осуществить еще один план — напасть на Россию со стороны Ирака и Турции.
Как раз в это время в Ираке вспыхнул мятеж. Прогитлеровски настроенный премьер-министр Рашид Али Гайлани выступил против режима британского протектората и призвал на помощь германские войска. Разумеется, мятежники обещали передать все аэродромы в распоряжение люфтваффе и обязывались снабжать самолеты горючим. Специально перекрашенные в оранжевый цвет пустыни бомбардировщики эскадры «Генерал Вевер» и тяжелые истребители отрядов «Летающих акул» направились в Ирак.
Но англичане, позволившие фашистской Германии проглотить одну за другой балканские страны, вдруг проявили неожиданное упорство. Когда встал вопрос о судьбе одной из жемчужин британской короны — Ирака с его богатейшими нефтяными месторождениями, — тут у Сити не могло быть двух мнений. В Ирак были стянуты необходимые силы. Завязались бои, А время шло. Приближалось роковое 22 июня. Оранжевым самолетам пришлось перебираться в Румынию. Уже вступал в действие план «Барбаросса».
