Она лениво отвела глаза от экрана и под острые запахи нечистот, идущие со стороны кухни, посмотрела в мою сторону. Удивленная левая бровь чуть приподнялась и спросила у меня, мол, чего тебе, поскребыш? Мне пришлось резко прекратить веселье и из отчаянного балагура-хохотуна превратиться в скромного просителя.
— Продайте, пожалуйста, минералки, — поперхнувшись от смущения, как-то уж совсем испуганно и заискивающе попросил я и для убедительности добавил. — Для ребенка, знаете ли. Весь день, несмышлёныш, провел на пляже…
Я еще хотел добавить, что пляж платный, что цены там заоблачные, про сиротство голозадое вспомнить — но не успел.
В буфет ворвался шкафоподобный верзила и с криком: «Где врач? Человеку плохо…» Схватил меня поперек туловища и, не давая сказать мне о том, что я кухонный рабочий и пришел забрать пивную тару, легко потащил в зал, к столу со жратвой…
В зале все было по-прежнему. Горели, потрескивая софиты и судя по горящим красным огонькам, работали камеры.
Сидящий за столом господин, уже там не сидел… Он лежал внизу, с кровавой пеной на губах и очень нехорошо, дробно сучил ногами, обутыми в башмаки фабрики «имени Вдовы Клико» и хрипел посиневшим от удушья лицом.
Повеселевшие телевизионщики, хоть и прекратили прямую трансляцию, но продолжали снимать с большим воодушевлением.
Лежащий под столом тучный господин, не смотря на все свои громадные нефтяные деньги, умирал самым вульгарным образом. Казалось, нет никакой силы, способной остановить процесс приближения его к берегу Стикса. Рядом стоящий охранник находился в глубокой прострации, глядя в сторону и вверх, заполошливо бубнил себе под нос: «Он начал есть рыбу, наверное, костью подавился. Рыбу он ел… Я ничего не мог поделать… А что я мог? Он рыбу только накчал…»
Слова о том, что я не врач, а самый обычный посетитель уже из горла не рвались. Я в каком-то нервном ступоре смотрел на лежащего… Сперва у него перестали дергаться ноги, после перестала пузыриться кровавая пена. Наверное он еще был в сознание, на мгновение открыл туманные глаза и посмотрел на меня стоящего над ним. Время пребывания его на это земле, уже отсчитывалось не минутами — секундами… Охрана отодвинула бестолково суетящихся телевизионщиков и в образовавшемся круге я начал «священнодействовать».
Не знаю, что меня подтолкнуло к нему… Вот, ты… Да, нет… Ты, вот в крапинку, специально спроси — я не отвечу. Чего отвечать, если я таких слов не знаю… Мне вдруг почудились глаза старого монаха, с которым довелось свидеться в Непале в подобной ситуации. Они выжидательно смотрели на меня откуда-то со стороны…
Крикнув чтобы не мешали, я склонился над умирающим и под крик телевизионщиков: «Сымай, сымай… Дай крупно… Теперь его глаза… Хорошо. Теперь руки молодец, теперь общий план…» начал создавать нечто совсем непонятное и для меня невообразимое. Схватив со стола бутылку коньяка, я стал, явно сойдя с ума, не пить из горла, а мыть им руки…
— Охрана, помоги разжать его рот, — гаркнул я тому здоровяку, который притащил меня сюда. — Доставай ствол, вытащи обойму…
— А? Что..? — плохо соображая, склонился он над своим начальником.
Пришлось самому выдергивать из его наплечной кобуры оружие, выщелкивать обойму и стволом разжимать рот. После этого, как в дешевой украинской порнографии, засунул два пальца правой руки в горло и попытался нащупать кость. Чтобы затихающий господин не откусил мне пальцы, пришлось подстраховаться рукояткой пистолета, вставив ее между зубами.
Нащупав осклизлую кость, рывком выдернул ее наружу. Грузный господин облегченно вздохнул, после этого меня обдало пахучими рвотными массами…
Однако, к своему удивлению, это было еще только началом открытий. Левая рука, которой я придерживал голову кандидата в губернаторы, оказалась в чем-то липком и красном. Очень мне это не понравилось.
Поддерживая голову, кое-как я смог заглянуть, что там так неудержимо сочиться. Оказалось, что из небольшой сквозной дырочки на шее медленно и лениво вытекает кровь… Насколько я помнил, такие дырки получаются когда в тело попадает пуля.
Видно, когда господин приступил к рыбному деликатесу, острая кижучёвая кость в момент попадания пули в шею, поперечно скокнула в горло. Да! Видно, киллер, дернул рукой, чуть изменилась траектория, пуля не пробила голову, а мудрено пронзила шею. Был ли задет шейный отдел позвоночника, было не ясно… Пуля прошла по касательной, нанесла разрушения и ушла в неизвестность.
Вместе с тем, сюрпризы продолжались. Раненный пулей и костью, опять стал выкидывать фортеля. Судя по всему, у него остановилось дыхание… Болевой шок блокировал работу сердца. Опять, вслух удивляясь своим фокусам, я совершенно бессознательно начал проводить непонятные манипуляции с телом. Одной рукой где-то надавливал, второй успевал поворачивать, что-то при этом пришептывал и присвистывал, как будто свистом подзывал его душу, уговаривая не оставлять тело. Делал массирующие движения, стучал в область сердца, пытаясь восстановить ритм.
Через какое-то время, из горла лежащего опять рванула рвота, а из раны потекла кровь. Окинув взглядом, что господин хороший изрыгнул из себя, удивился — он практически глотал вкуснятину, не пережёвывая её. Лежащий на боку пациент закашлялся. Открыв глаза, он прохрипел: «Кто ты..?» И снова потерял сознание.
Мне казалось, все это продолжалось бесконечно долго, было ощущение, что время спрессовалось в длительный и бесконечный миг… Но после, просмотрев несколько раз телевизионную запись, убедился, всё это длилось не более двух минут, в течение которых я лихо отплясывал свой жизнеутверждающий танец.
Ну, и причем здесь глаза непальского монах?
Думаю, именно его взгляд подтолкнул меня к жертве попадания кости в горло.
Собственноручно завязав себе глаза, мы можем прийти к любому необходимому результату, т. к. самообман это непременный атрибут человеческого существования.
ГЛАВА 20 Гусаров. Первая помощь
Я поднялся. Глянул на себя, боже, кто это? Липкий, с ног до головы обвешан остатками плохо прожеванной пищи, воняю… Противно, хотя, с другой стороны, пытался человека спасти…
Через зал уже бежали настоящие врачи, в настоящих белых халатах и с носилками. Они оттеснили меня, и я поплелся к выходу. Постояв в стороне, только и смог сказать: «Посмотрите, сзади на шее, похоже на огнестрельное ранение». После этих слов еще громче завыла, забегала по залу охрана, каждый из них уже выдернул свой ствол и готов был открыть пальбу в любого присутствующего.
