Я рассказал ей историю рождения Умелопогаса, так как доверял ей.
— Да, — сказала она, выслушав, — да, ты из злого, хотя и царского рода. Я не стану более любить тебя, сын человека-гиены!
— Недоброе намерение, — возразил Умелопогас, — а я бы хотел, Нада, чтобы ты любила меня больше прежнего, чтобы стала моей женой и полюбила бы меня, как мужа!
Она протянула ему руку, и Убийца прижал ее к своей широкой груди и поцеловал. Но она выскользнула из его объятий и попросила его уйти. Она устала и хотела отдохнуть.
На заре следующего дня Галаци, покинув волков, сошел с Горы Привидений и вошел в ворота крааля.
У порога моей хижины он увидел Наду-Лилию и поклонился ей: они узнали друг друга. Потом он отправился к месту общих собраний и подошел ко мне.
— Итак, над народом Секиры засияла Звезда смерти, Мопо! — сказал он. — Не в честь ли ее появления моя серая стая так страшно выла прошлую ночь? Я знаю только, что на меня первого пал свет звезды сегодня, и я обречен. Она так прекрасна, что может служить причиной многих смертей, Мопо! — он засмеялся и пошел дальше, размахивая палицей. Его слова хотя и глупые, смутили меня, я помнил, что красота Нады пленяла людей, и эти люди всегда становились добычей смерти.
Я пошел к Наде, чтобы отвести ее на место собрания. Там собралось уже много народу: был день ежемесячного совета вождей. Все женщины краалей с Зинитой во главе также находились там. Между ними уже распространился слух, что девушка, из-за которой Убийца ходил в пещеры галакациев, явилась в крааль народа Секиры, и все глаза устремились на нее. Шепот одобрения пронесся среди мужчин, уста женщин произнесли завистливые замечания. Только Зинита молчала и смотрела на Наду из-под нахмуренных бровей. Одной рукой она держала свою маленькую дочь, а другой играла бусами. Лилия прошла, улыбаясь, и приветствовала Умелопогаса кивком.
Он повернулся к своим вождям:
— Вот та, которую мы ходили добывать для Дингана в пещеры галакациев. Вся правда теперь известна: тот, кто рассказал ее царю, более не повторит своего предательства. Лилия просила меня спасти ее от Дингана, что я и сделал. Все бы сошло благополучно, не будь среди нас изменника, с которым я рассчитался. Посмотрите на нее, друзья мои, и скажите, хорошо ли я сделал, что сохранил Лилию? Можно ли найти другую такую? Только она достойна стать радостью племени Секиры и женой моей.
Все вожди отвечали сразу:
— Ты поступил хорошо, Убийца!
Чары Нады уже действовали на них, и они готовы были любить ее, как любили ее другие. Только Галаци-волк покачал головой, но не сказал ничего: слова бессильны против судьбы. Зинита, старшая жена Умелопогаса, знала, чей он сын и знала, что Нада ему не сестра. Но когда она услыхала, что он намерен взять Лилию в жены, она повернулась к нему и спросила:
— Как это возможно, господин?
— Что за вопрос, Зинита? — отвечал он. — Я что, не имею права взять новую жену, если пожелаю?
— Без сомнения, господин, — возразила она, — но нельзя жениться на своих сестрах, а я слыхала, что ты спас эту Наду от Дингана потому, что она твоя сестра, этим навлек гнев Дингана на народ Секиры, гнев, который уничтожил наше племя!
— Я и сам так думал, Зинита, — отвечал он, — но теперь узнал истину. Нада действительно дочь Мопо, но я не сын его. Мать Нады не была моей матерью. Вот вся правда, советники!
Зинита взглянула на меня и прошептала:
— О, старый глупец, не зря я ждала зла от тебя!
Я слышал ее слова, но не обратил на них внимания, а она снова заговорила с Умелопогасом:
— Так можешь ли ты сообщить нам, кто твой отец?
— У меня нет отца, — ответил он, начиная раздражаться, — небо над нами было моим отцом. Я рожден из Крови и Огня, а Лилия рождена красавицей, чтобы стать моей подругой. А теперь, женщина, молчи! — он подумал немного и прибавил: — Впрочем, если хочешь знать, отцом моим был Индабазимби, колдун, сын Арпия!
Это заявление Умелопогас сделал на всякий случай, так как, отказавшись от меня, он обязан был назвать имя своего отца, а назвать умершего Черного он не смел. Впоследствии в стране подхватили это заявление и утверждали, что Умелопогас сын Индабазимби, давно покинувшего наши края. Мой воспитанник от этого и не отказывался. Ему не хотелось, чтобы узнали, что он сын Чаки, он вовсе не стремился быть царем и опасался навлечь на себя гнев Панды.
Нада встала и поднесла Умелопогасу вместо приданого цветок, который она держала в руке. Она была бедна и не могла принести ничего больше. Он взял цветок, но ему было неловко держать его — он привык носить топор, а не цветы.
В этот же день по древнему обычаю владетель секиры должен был вызвать всех желающих на бой. Победитель становился обладателем секиры и вождем всего народа. Поэтому Умелопогас встал и произнес свой вызов, не ожидая, что кто-нибудь откликнется на него. Много лет никто не осмеливался выступить против его страшной силы. В тот день вышли три человека, двое из них были вожди, которых Умелопогас искренне любил. Весь народ и он с удивлением взглянули на них.
— Что это значит? — тихо спросил он вождя, который стоял ближе к нему и хотел вступить с ним в бой.
Вместо ответа тот указал на Лилию, стоящую тут же. Умелопогас понял, что красота Нады вызывает у всех мужчин желание овладеть ею. Тот же, кто завоюет секиру, возьмет и девушку. Умелопогасу предстояло бороться со многими соперниками.
О битве кратко скажу тебе, отец мой. Умелопогас убил одного вождя, затем другого, третий, испугавшись, не вышел против него.
С этого дня Умелопогас взял Наду-Лилию себе в жены, и на время наступил мир и тишина.
Легко догадаться, отец мой, что Зините и другим женам все это не понравилось. Они переждали некоторое время, думая, что Умелопогас изменится, потом стали роптать, жаловаться не только своему мужу, но и посторонним. Город разделился на две партии: сторонников Зиниты и сторонников Нады.
Партия Зиниты состояла из женщин и из мужчин, которые любили и боялись своих жен, но партия Нады была гораздо многочисленнее и вся состояла из мужчин с Умелопогасом во главе. Это разделение порождало недоразумения в народе и постоянные ссоры в хижинах. Ни Лилия, ни Умелопогас не обращали внимания на происходящее, так сильно были они поглощены и довольны своей обоюдной любовью.
Однажды Зинита сказала собравшимся в поле женщинам:
— Лилия смеется над нами, сестры. Выслушайте мой совет: надо устроить на новолуние женский праздник в отдаленном отсюда и скрытом месте. Все женщины и дети отправятся туда, за исключением Нады, которая не расстанется со своим возлюбленным. Необходимо найти человека, горячо любимого женщиной. Может быть, сестры мои, тому человеку лучше будет отправиться путешествовать во время новолуния. Могут произойти великие несчастья в городе племени Секиры, пока мы будем пировать на нашем празднике.
