— А с чего это ты вздумала запираться? — Скип оседлал единственный стул, не заваленный книгами, пристроив на коленях огромную кожаную сумку. — Слушай, тут вот какое дело…
— Сначала о другом, — бесцеремонно перебила сестра. — Ты получил мое сообщение?
Он кивнул и протянул сумку ей. Расстегнув кожаные ремешки, Нора заглянула внутрь. Там лежал старый отцовский револьвер в потертой кобуре.
— Может, соизволишь сказать, зачем он тебе понадобился? — осведомился Скип. — Собираешься разрешить затянувшийся научный спор?
— Ты можешь хоть на минуту стать серьезным? — укоризненно покачала головой Нора. — У меня есть важная новость. Институт дал согласие финансировать поиски Квивиры. Через несколько дней я отправляюсь в экспедицию.
У брата глаза полезли на лоб.
— Вот это да! Вижу, сестренка, ты даром времени не теряешь! И когда мы выезжаем?
— Ты прекрасно знаешь, в экспедиции тебе делать нечего! Но я нашла тебе работу. Здесь, в институте. Приступишь с понедельника.
— Ты что, обалдела? — сощурившись, процедил Скип. — Я ни черта не смыслю в этой вашей археологической лабуде.
— Не наговаривай на себя. Думаю, те времена, когда вы с папой ползали на карачках, выискивая древние черепки, не прошли для тебя даром. Так что дерзай. К тому же работу тебе поручат самую что ни на есть простенькую. И моя коллега Соня Роулинг всегда будет рядом. Поможет тебе советом и ответит на все твои вопросы.
— Эта Соня хотя бы хорошенькая?
— Замужем. Думаю, я вернусь недели через три. Если за это время ты не войдешь во вкус, можешь проваливать из института. Хоть немного побудешь при деле, и то хорошо.
А главное, брат хотя бы днем будет находиться в безопасном месте, добавила она про себя.
— Надеюсь, ты не откажешься в мое отсутствие приглядеть за домом? Только, будь добр, не трогай мои вещи. Мало того что душ оккупировал, ты еще и щетку для волос куда-то дел. Мне бы стоило потребовать с тебя возмещение убытков.
— На фига мне твоя щетка! — возмутился Скип. — То есть врать не буду, я пару раз провел ею по волосам. Но потом положил на место. Я же знаю, ты повернута на порядке.
— Ни на чем я не повернута. Просто люблю, чтобы вещи лежали на своих местах. Кстати, к разговору о моих пропажах. Где Фарбер? Он у тебя?
— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить. — Скип уставился в пол. — Фарбер исчез.
У Норы перехватило дыхание.
— Исчез? — повторила она.
Брат кивнул с покаянным видом.
— Как это могло произойти?
— Сам не знаю, — пожал плечами Скип. — Это случилось через день после того, как ты уехала. В первый вечер пес был, как обычно, в прекрасном настроении. А когда я приехал на следующий вечер, Фарбера уже не было. Я звал его, пока не охрип, но он так и не откликнулся. Ума не приложу, как он мог убежать. Дверь оставалась заперта, все окна закрыты. Да, и в воздухе стоял какой-то странный запах, вроде цветочного. Какая-то собака лаяла вдали, как безумная. Но это был не Фарбер, точно тебе говорю. Я еще на улицу выскочил, обшарил все окрестности. Но пес словно сквозь землю провалился. — Скип испустил тяжкий вздох и устремил на сестру виноватый взгляд. — Мне очень жаль. Честное слово, я сделал все, что мог. Всех соседей расспросил, все собачьи приюты обзвонил…
— Ты точно не оставлял дверь открытой?
Тревожное известие не пробудило приступа ярости, подобного тому, что случился прошлым вечером. Напротив, в душе ее вновь ожил изматывающий, сосущий страх.
— Честное слово, не оставлял. Все было заперто — и двери, и окна.
— Скип, ты должен внимательно меня выслушать, — медленно произнесла Нора. — Вчера вечером, вернувшись домой, я сразу поняла — что-то не так. Кто-то побывал в моем доме. Пол был грязным. Щетка для волос исчезла. И этот странный цветочный запах, ты его тоже заметил. А потом я услышала, как кто-то скребется в дверь. Я вышла на порог и…
Она смолкла. Как рассказать про мохнатый чудовищный силуэт? Как объяснить отсутствие следов на земле? И чувство опасности, охватившее ее, когда Нора стояла на пороге, сжимая в руках фонарь? Неужели все увиденное — игра воображения, порожденная усталостью и переживаниями за исчезнувшего пса?..
Скептическое выражение, застывшее на лице Скипа, внезапно уступило место озабоченному.
— Похоже, неделя у тебя выдалась не из легких, — заявил он. — Сначала какие-то отморозки напали на тебя в старом доме. Потом ты с бухты-барахты собралась ехать в экспедицию на край света. А тут еще и Фарбер исчез. Думаю, тебе стоит как следует выспаться.
Сестра молча посмотрела ему в глаза.
— Ты что, домой боишься ехать?
— Да нет. — Она покачала головой. — Сегодня утром я вызвала слесаря, и он установил второй замок. Вот только… — Нора замялась. — Думаю, в течение ближайших дней мне не следует привлекать к себе внимания. Скоро я покину Санта-Фе, и все эти передряги наверняка прекратятся сами собой. Но ты должен обещать мне, что будешь осторожен. Папин револьвер я оставлю в столике у кровати. После моего отъезда сразу забери его. И ни в коем случае не езди на ранчо, хорошо?
— Боишься, чудовище из Черной лагуны утащит твоего маленького братика?
— Ничего смешного. — Нора резко вскочила. — И ты прекрасно это знаешь.
— Хорошо-хорошо. У меня и в мыслях не было отправляться в эту дыру. Кстати, после того, что случилось, Тереза наверняка удвоила бдительность. И сейчас кружит вокруг нашей развалюхи как охотничий сокол.
— Наверное, так оно и есть.
— Можешь не сомневаться. И не бойся за крошку Скипа. Он вполне способен за себя постоять. Тем более если вооружен до зубов.
Небольшое плато дремало под полуночным небом среди остроконечных скал. Пелена туч скрыла звезды над каменистой площадкой — безмолвной, темной, необитаемой. Более пятидесяти миль отделяло ее от ближайшего селения Квемадо.
Давным-давно люди наведывались и на плато Калаверас-Меса. В четырнадцатом веке индейцы племени анасази пытались заселить его южную сторону, выдолбив пещеры в мягком вулканическом туфе. Место оказалось неподходящим для жилья, и вот уже более полутысячи лет каменные соты пустовали. Здесь, в отдаленной части Эл-Малпайс, дороги напрочь отсутствовали, и даже обычную тропу отыскать не представлялось возможным. Никто из представителей цивилизованного мира не нарушал покоя древних жилищ.
Два темных силуэта бесшумно скользили между пластов застывшей лавы, покрывавшей склоны. Движения их быстротой и осторожностью напоминали волчьи. Оба путника закутались в шкуры, глушившие звяканье многочисленных тяжелых серебряных украшений — наборных поясов, ожерелий и браслетов с бирюзовыми инкрустациями. Тела, изредка мелькавшие под меховыми одеяниями, покрывала затейливая роспись.
