– Почему ты не передала трубку мне? – спокойно спросил Мейсон.
– Потому что они хотели посмеяться над тобой!
– Хм, – улыбнулся адвокат. – Еще неизвестно кто в итоге над кем посмеется... Если еще кому-то захочется позабавиться подобным образом, то сразу же соединяй со мной. Я не слабонервная дамочка, нечего меня оберегать. – Он повернулся к Дрейку: – Есть новости, Пол?
– Сколько угодно, – ухмыльнулся детектив. – В газетах не сообщают о том, что она подписала заявление, но недвусмысленно дают понять, что это будет сделано с минуты на минуту.
– Что Рода сказала им?
– Что Мокси пытался ее шантажировать, настаивал на том, чтобы она пришла к нему в два часа ночи. Поэтому она тайком от мужа улизнула из дома и поехала к Мокси. Там она звонила на протяжении нескольких минут, но ей никто не отвечал, поэтому она уехала домой.
– И после этого они потребовали объяснений, как ее ключи оказались в комнате, где было совершено убийство, верно?
– Совершенно верно. Она ответила, что была там днем, и, видимо, обронила их.
Мейсон невесело усмехнулся.
– А тем временем, – продолжал детектив, – Карл Монтейн настаивает, что он запер дверь гаража, когда ставил туда машину. Таким образом, Рода не могла бы поставить туда свой автомобиль, когда вернулась домой. Мало того, она сказала мужу, что забыла в машине сумочку, так что поздно вечером ей пришлось спускаться в гараж и отпирать дверь. Остается лишь надеяться, что кто-то из присяжных ей все же поверит...
– Нет, Пол. После того как обвинение ознакомит Суд с имеющимися в его распоряжении фактами, ей никто не поверит. Они заставили ее сделать самое опасное признание.
– Не понимаю.
– Не понимаешь? Проще всего ей было бы утверждать о вынужденной самообороне. Тут ей никто не смог бы возразить, поскольку единственный свидетель – мертв. Обвинение ничем не смогло бы опровергнуть ее историю. Если бы Рода изложила ее в нужное время и в нужной форме, она завоевала бы симпатии не только присяжных, но и публики. Теперь же возможность ссылаться на самооборону отпала. Сейчас ей придется либо доказывать, что она так и не попала в квартиру Мокси, либо ее поймают на каких-то мелочах и обвинят в убийстве без смягчающих обстоятельств.
– Ты прав, Перри, я как-то не задумывался над ее показаниями. Положение действительно скверное.
В кабинет вошла Делла Стрит и плотно закрыла за собой дверь.
– Шеф, тебя хочет видеть отец Карла...
– Кто? – удивленно переспросил Мейсон.
– Филипп Монтейн из Чикаго.
– Вот видишь, Пол, я же говорил, что он сам явится сюда, – усмехнулся адвокат. – Делла, что он из себя представляет?
– С первого взгляда не поймешь... Ему чуть больше шестидесяти, но глаза ясные и внимательные, как у хищной птицы. Коротко подстриженные седые волосы, небольшие усики, ничего не выражающее лицо, тонкие губы. Вид довольно респектабельный. Знает себе цену.
– Нам необходимо подобрать ключик к этому человеку, – сказал Мейсон, переводя взгляд с секретарши на детектива. – Я хочу повернуть дело так, чтобы ему пришлось заплатить за защиту Роды. Между прочим, я представлял его себе совсем другим. Думал, что это самодовольный эгоист, привыкший командовать людьми в силу своего богатства... Я рассчитывал напугать его скандалом в прессе, где будет фигурировать имя Монтейнов... – Он снова посмотрел на секретаршу. – Скажи хоть словечко, Делла!
Она улыбнулась и покачала головой.
– Давай, выкладывай! – настаивал Мейсон. – Ты же хорошо разбираешься в человеческих характерах. Мне интересно, какое он произвел на тебя впечатление.
– Обычными средствами ты с ним не справишься, шеф.
– И почему же?
– Потому что он уже тщательно продумал и спланировал свои действия. Не знаю, что именно ему нужно, но могу поспорить, что он уже обдумывал, как подобрать ключик к тебе.
– Отлично! – сказал Мейсон с азартным блеском в глазах. – Я постараюсь его раскусить! – Он повернулся к Дрейку. – Знаешь, Пол, выйди отсюда через приемную, у тебя будет возможность посмотреть на этого миллионера из Чикаго. Возможно, впоследствии твоим людям придется следить за ним, так что тебе не помешает познакомиться с его внешностью.
– Хорошо, – кивнул Дрейк. – Если понадоблюсь, я буду у себя. – Он хитро подмигнул Мейсону, подошел к выходу в приемную, распахнул дверь и громко сказал с порога: – Большое спасибо, господин адвокат. Если у меня возникнут новые затруднения, я обязательно обращусь к вам.
Когда Дрейк захлопнул дверь, Мейсон сказал Делле Стрит:
– Я думаю, что Филипп Монтейн сразу же попробует показать мне, что представляет собой важную персону и...
Внезапно дверь резко распахнулась, и в кабинет вошел взволнованный Пол Дрейк:
– Простите, господин адвокат, но я совсем забыл об одном серьезном моменте... – Он плотно закрыл за собой дверь и шагнул к столу Мейсона. Скажи, Перри, когда эта тип появился у нас в городе?
– Ты имеешь в виду Филиппа Монтейна?
– Да, того, что сидит в твоей приемной.
– По всей видимости, сразу же после того, как прочитал в газетах об убийстве Мокси. Младший Монтейн рассказывал мне, что отец страшно занят и...
– Если человек, сидящий в приемной, действительно Филипп Монтейн, сказал Дрейк, – то он приехал сюда еще до убийства Мокси.
Мейсон свистнул в удивлении.
– Помнишь, – продолжал Дрейк, – я рассказывал, что когда Рода вышла из твоего офиса, то я заметил, что за ней ведется слежка, и решил разобраться, что к чему?
– Ты хочешь сказать, – спросил Мейсон, – что за ней шел этот человек?
– Нет, – усмехнулся детектив. – Он сидел в машине, которая стояла у тротуара. У него такие глаза, от которых мало что может укрыться. Он видел меня, видел Роду и видел ее преследователя. Только не знаю, догадался ли он о наличии связи между нами троими.
– Ты уверен в своих словах, Пол? – спросил адвокат.
– Абсолютно.
– Но Карл утверждал, что отец из-за дел не может покинуть Чикаго.
– Значит, врал или папочка, или сынок.
– Скорей всего, папочка, – решил Мейсон. – Если бы Карл знал, что его отец в городе, он бы, когда приходил ко мне, притащил его с собой, чтобы тот оказал ему моральную поддержку. Он всю жизнь прячется за папочкину спину. Наверняка, старик приехал сюда, не предупредив сына.
– Но зачем?
– Пока не знаю, – ответил Мейсон. – Он тебя видел сейчас?
– Конечно. Более того, я уверен, что он меня помнит. Но, может быть, его все же обманули громкие крики, и он поверил, что я всего лишь твой клиент. Все, Перри, я смываюсь. Жаль, что у меня нет на него никаких данных.
– А вдруг этот человек вовсе не Филипп Монтейн? – вдруг предположил Мейсон.
