— Скорее сюда! — звал их Людвиг. — Посмотрите-ка, что я вам покажу.
И он указал на широкую полосу взрытой копытами пыли. Очевидно, преследуемые ими индейцы проскакали здесь.
Ни Киприано, ни Гаспар не сказали Людвигу, какие подозрения зародились у них по поводу его поведения.
— Отлично, Людвиг, — сказал Гаспар. — Вы тоже превзошли меня. Вы напали на след неприятеля. Теперь мы можем ехать без помощи солнца.
— Эти следы приведут нас в лагерь или город това, к шатру негодяя Агуары, — заметил Киприано. — О! Если б мы были уже там!
— Потерпите немного! — проговорил Гаспар. — Скоро мы будем там. А теперь, прежде чем ехать дальше, осмотримся немного и отдохнем.
Путники слезли с лошадей и стали внимательно разглядывать следы индейцев.
Следов было множество и они были перепутаны. Кроме следов копыт, ясно были видны отпечатки человеческих ног; местами рыхлая земля была примята, как будто на ней кто-то лежал. Странным казалось то, что ясно было видно — люди и лошади двинулись отсюда на запад, но откуда они пришли — не было видно, как они очутились здесь, было неизвестно.
Однако это могло казаться странным только людям, не знакомым со свойствами тифона; Гаспар прекрасно понял все.
— Краснокожие дошли до этого места, когда их настиг тифон, — сказал он. — Они легли на землю и переждали его здесь. Вот почему земля местами примята. Теперь мы знаем, в какое время индейцы были здесь. Это было приблизительно тогда, когда мы спрятались в пещере и сражались с тигром. Должно быть, они переждали здесь ливень и поехали дальше, когда шел лишь маленький дождь. Это видно по тому, что земля тут чуть намокла. Теперь нам остается только гнаться за ними как можно скорее.
Они сели на лошадей и поскакали по следам индейцев. Теперь не было больше необходимости тянуться гуськом, и всадники поехали рядом.
Теперь уже не было опасности сбиться с дороги. Следы индейцев ясно виднелись на полосе двадцати метров в ширину. Когда индейцы выступают против врага, они идут в определенном порядке. Тут же следы лошадей свидетельствовали, что наездники скакали как попало. Там и сям встречались следы копыт отдельных лошадей. Очевидно, некоторые всадники скакали поодаль. Должно быть, буря разбила строй. К тому же индейцы были уверены, что нигде поблизости нет неприятеля.
Впрочем, наши друзья не слишком раздумывали обо всем этом, а спешили вперед.
Киприано все время внимательно смотрел на землю, не теряя из виду мелких следов пони. Вдруг он вскрикнул: на дороге лежало хорошо знакомое ему жемчужное украшение.
— Это ожерелье сестры! — воскликнул и Людвиг, увидев блестящие жемчужины.
Гаспар тоже помнил, что Франческа носила ожерелье. Гаучо очень ценят жемчуг и носят иногда жемчужные браслеты.
Киприано поднял ожерелье. Оно оказалось целым. Нитка не порвалась и жемчуг не рассыпался. Должно быть, просто расстегнулась застежка. Вокруг не заметно было никаких следов борьбы. Вероятно, девушка потеряла свое украшение просто в смятении, во время бури.
Находка придала друзьям бодрости. Она казалась им счастливым предзнаменованием того, что они скоро найдут и освободят из плена и владелицу этого ожерелья.
Окрыленные надеждой, всадники помчались дальше. Наконец вдали показались вершины пальм, вид которых еще больше обрадовал их и заставил подстегнуть лошадей. За час до заката солнце выглянуло из-за туч. Всадники выехали с равнины, покрытой пылью, и увидели снова зеленую степь. Пыли как не бывало. Циклон прошел стороной, не захватив эту местность.
Киприано вспомнил, что Гаспар сказал как-то, что ехать им недалеко и что они скоро достигнут цели, и попросил гаучо объяснить эти слова.
— Старый вождь Нарагуана рассказывал мне, что в племени това есть город, где они погребают своих покойников. Я как-то совсем забыл об этом, да и не мудрено, ведь мы так спешили. Так вот, он говорил, что индейцы перекочевывают в этот город и живут там. Чаще, впрочем, они переселяются туда перед смертью. Я думаю, что сейчас индейцы находятся именно там. А город этот, насколько я понял, расположен по эту сторону равнины. Нарагуана рассказывал о каком-то холме, который высится над городом. Если бы нам только найти этот холм!
С этими словами Гаспар оглянулся и радостно воскликнул:
— Да вот и холм!
Друзья действительно увидели холм с плоской, точно дно опрокинутой чашки, вершиной. До него было несколько миль.
— Не надо подъезжать ближе! — с опаской сказал Гаспар. — Пожалуй, мы и так слишком близко подъехали.
Снова выглянуло солнце из-за скрывавших его туч, наступал час заката.
— Напрасно изволили показываться, — с усмешкой обратился к солнцу Гаспар. — Теперь вы нам больше не нужны. Лучше было бы даже, если бы вы снова спрятали свое лицо.
— Почему? — спросили Людвиг и Киприано, удивленные этим странным обращением.
— Потому что теперь не время и не место, нас могут увидеть. Представьте, что у индейцев на холме расположен сторожевой пост и там кто-нибудь находится. Впрочем, вздор! Без подзорной трубы они нас увидеть не могут, а едва ли они настолько цивилизованы, что владеют таким инструментом. Но все же оставаться здесь небезопасно. Чем скорее мы уедем отсюда, тем лучше. Поищем где-нибудь прикрытие. Да вот, сам Бог посылает нам кров. — Гаспар указал на деревья, густо обросшие кустарником и представлявшие надежное место для ночлега.
Въехав в чащу, всадники поспешно стали обсуждать дальнейший план действий. Вид холма и воспоминание о том, что рассказывал старый вождь Нарагуана, убедили их, что они находятся вблизи Священного города това. Невольный страх охватил их перед входом в него. Увереннее всех чувствовал себя Людвиг. Не зная, что Нарагуана умер, он твердо верил в его дружбу и не сомневался, что, узнав о предательском убийстве своего бледнолицего друга и похищении его дочери, вождь накажет злодеев и освободит Франческу.
Людвиг настаивал на том, чтобы ехать прямо в город и просить о помощи Нарагуану. Киприано был не так доверчив. В его глазах все индейцы были предатели и изменники, а това в особенности. Образ коварного Агуары стоял перед ним как живой.
Пошатнулось доверие к Нарагуане и у гаучо. Он советовал не выходить из чащи, пока совсем не стемнеет. К его мнению прислушались все. Путники не зажигали костер и тихо притаились в чаще. Только стая болтливых попугаев ара щебетала в листве пальм.
XLIII. В Священном городе
Солнце зашло над равниной Чако. Холм бросал длинную черную тень. На спокойной и гладкой, как зеркало, поверхности озера отражалась красивая листва пальм. Только крупные мускусные утки, лебеди с черными шейками и другие водяные птицы нарушали покой сонного озера. В более мелких местах, на островах, расхаживали, как на ходулях, длинноногие фламинго и журавли.
