Она кивнула на стулья, куда сели Малфой и его мать. И — началось.
То обстоятельство, что Драко превратился в хорька, фельдшер подвергла самому суровому порицанию. Миссис Малфой была изумлена и напугана, что ее сын пошел на такой риск.
— Мне только дважды и удалось превратиться, — оправдывался он. — В Тайной комнате и в Отделе Тайн, ну, когда Нимфадора сражалась с тетей Беллатрикс.
Но упоминание о том случае только расстроило миссис Малфой.
В глубине души Гарри, пожалуй, было приятно, что старого школьного недруга ругают за то, что у него самого не получилось. Только ради этого стоило придти встречать его из госпиталя. Мадам Помфри продолжала перечислять, почему это рискованно и неразумно, а мать Драко с сожалением покачивала головой, и эта ее покладистость, должно быть, смягчила мадам Помфри. Во всяком случае, она не повышала голоса, так что ребята из «Хуффульпуффа» даже стали прислушиваться, но вряд ли смогли что-то разобрать. В итоге фельдшер категорично постановила:
— Мистер Малфой, дальнейшие анимагические превращения могут нанести вред вашему здоровью.
— В каком смысле? — спросил Малфой.
— В репродуктивном, — отрезала мадам Помфри. — Вы ведь должны знать, что далеко не для всех анимагические превращения допустимы? Это вообще очень опасно, удивляюсь, как школьники решаются на такое.
Гарри подумал, что для таких откровений присутствие толпы хуффульпуффцев определенно лишнее.
— Ну да. Наша жизнь такая безопасная, — съязвил Малфой, но на его бледных щеках проступила краска.
На мгновение фельдшер растерялась, но затем к ней вновь вернулся ее обычный деловито-суровый тон.
— В общем, так, мистер Малфой, мне не хочется быть с вами настолько грубо откровенной, но, если Вы планируете в будущем обзавестись наследниками, Вам лучше никогда больше не превращаться. Никогда, понятно? — грозно переспросила мадам Помфри.
— Почему Вы так говорите? — вскинулся Драко. — В моей семье были анимаги, и, по-моему, у них это не отражалось на здоровье, как Вы утверждаете! Кузен моей мамы Сириус Блэк…
Мадам Помфри покачала головой.
— Насколько я знаю, жизнь Вашего родственника мистера Блэка сложилась так, что у него не было детей, я права? — уточнила она. — Вы же, насколько мне известно, собираетесь жениться?
Под ее пристальным, по-врачебному бестактным взглядом бледное лицо Малфоя налилось краской. В тот момент Гарри почти сочувствовал ему, и даже понял, почему тоже алеющая сейчас Гермиона, невзирая на всю сомнительность сделки, все-таки решилась связаться с Малфоем. «У человека, способного смущаться, должна быть какая-то совесть», — подумал он.
— Анимагические превращения, — веско произнесла довольная эффектом мадам Помфри, — потому и контролируются Министерством так тщательно, что их последствия непредсказуемы. Порой колдуны и ведьмы становятся неадекватны.
Гарри перебрал в уме известных ему анимагов, и получалось, что возразить ему нечего. За исключением его отца, все прочие — профессор МакГонагол, Сириус, Петтигрю и, конечно, Рита Вритер — были бездетны. Касательно двух последних, действительно, можно было согласиться, что они совсем неадекватны.
— Что же, надеюсь, мне больше не понадобится хорек, — ворчливо согласился Малфой.
— Что касается Вас, мистер Гойл, — продолжала мадам Помфри, явно воодушевленная тем, что ей удалось вразумить Драко, — это просто чудо, что Вам так повезло.
— Почему? — возразила, не сдержавшись, Гермиона. — Примерно треть анимагов обходятся вообще без побочных эффектов, кроме того, это зависит от того, к какой категории…
— Так мне можно превращаться? — промычал Гойл.
— Без ограничений, — желчно бросила мадам Помфри, словно лошадиное здоровье и непробиваемость Гойла были для нее личным оскорблением.
Зато Забини она держала в госпитале до последнего. А в тот день, когда он выписался-таки, профессор МакГонагол пригласила многих выпускников в свой кабинет.
Гарри опасался этой встречи, предполагая, что теперь, когда испытания позади, завуч припомнит ученикам, как непозволительно они вели себя по отношению к учителям. Но она встретила их на удивление дружелюбно.
— Вы проявили мужество и выдержку, — сказала она, косясь в сторону, чтобы довольный блеск ее обычно суровых глаз был не столь очевиден. — И сейчас, я думаю, никто не станет возражать, что вы заслужили увеселительную прогулку. К тому же, директор сейчас в Министерстве, мисс Амбридж тоже, и… думаю, она больше не захочет здесь работать.
— Прогулку? — переспросил Гарри.
— Да, — кивнула МакГонагол. — На самом деле, в штаб-квартире Ордена Феникса намечается небольшой праздник по случаю победы. Серый Кардинал считает, что даже те из вас, кому до настоящего момента было отказано в знакомстве с ним, заслужили такое право своей преданностью нашему общему делу.
— И отлежкой в больничном крыле, — шепнул Малфой Крэббу.
Гарри заметил, что, из всех присутствующих, выражение лица Нотта ни капли не изменилось. Ему, казалось, все равно, сочтут его достойным чести знакомиться с Серым Кардиналом или нет. Гарри опустил взгляд, вспомнив, как отчаянно сам он жаждал попасть на прием к Серому Кардиналу и вступить в Орден.
Через камин они проникли в прихожую, где портрет заранее разбуженной мамаши Блэк для начала поприветствовал героев в обычной манере. На лестнице Гермиона дернула его и Рона за рукав, привлекая внимание к тому, чего Гарри, по правде, предпочел бы не заметить: к голове Кричера.
— Правда, он такой же, как и был? — шепнула она со слезами в голосе. — Как мило, что они повесили здесь и голову Винки!
А Гарри это совсем не понравилось. Ему даже стало обидно за Добби.
А дальше Джинни откровенно обалдела, и это была самая типичная реакция. Близнецы с умилением взирали на то, как их родители восторгаются своим третьим сыном. Чарли и Билл с женами, судя по всему, тоже гордились своим самым занудным братом.
— Малфой не знает, что Нимфадора живет у нас, — потихоньку сообщил друзьям Рон. — Они не заводят своего дома, потому что Чарли хочет продолжать работать в Румынии. Мама хотела рассказать Малфоям, а я сказал — ну их! Драко сейчас опять начнет выпендриваться и возмущаться, что это за муж, который неизвестно где! А Чарли любит свою работу в Румынии.
Речь Перси на сей раз была не слишком длинной, и он, похвалив всех скопом, предложил гостям развлекаться, и особо подробно проинструктировал, как пройти в столовую.
Гарри заметил, втайне стыдясь своего облегчения, что среди гостей нет профессора Снейпа. По словам Перси, тот все еще вкушал покой и порядок в стенах Министерства. Гарри подумал, как бы он повел себя с профессором. Возможно, он не удержался бы и спросил: «Профессор Снейп, а что бы Вы стали делать, если бы меня распределили в «Слизерин»?». После этой мысли Гарри внезапно вздрогнул. Ясно, как воочию, представился ему ядовитый голос Снейпа: «Я сделал бы из тебя настоящего слизеринца, Поттер!». Неужели это имела в виду Шляпа-сортировщица, когда говорила, что «Слизерин» помог бы ему на пути к величию?!
