Такие изящные нежные пальцы могли бы принадлежать женщине. Каждое слово Арагон произносил отчетливо, однако в манере говорить ощущался легчайший мексиканский акцент. Его Нора тоже неоднократно встречала на симпозиумах и конференциях, где он всегда держался немного замкнуто и отчужденно. Арагон имел репутацию едва ли не лучшего антрополога Америки и к тому же являлся весьма опытным, разбирающимся во многих вопросах медиком. По всей вероятности, именно это, весьма ценное для любой археологической экспедиции сочетание определило выбор Годдара. Нора вновь поразилась, как за сколь короткое время председателю совета удалось заручиться согласием таких высококлассных специалистов. Как все-таки необычно — почтенные ученые мужи находятся у нее в подчинении. Вздохнув про себя, она тут же отогнала прочь все сомнения. Возглавить экспедицию доверено именно ей, следовательно, она должна вести себя как руководитель, а не как ассистент профессора, боящийся пикнуть в присутствии старших коллег.
— Мы тут уже познакомились друг с другом, — с улыбкой заметил Арагон. — Разрешите представить вам Луиджи Бонаротти, нашего повара и организатора лагеря.
Сделав шаг в сторону, он указал на человека с темными сицилийскими глазами, стоявшего рядом.
Тот с легким поклоном пожал Норе руку. Его прическа и костюм из плотного хаки выглядели безупречно. Нора уловила тончайший аромат дорогой туалетной воды. В элегантных манерах чувствовался европейский лоск.
— Мы и правда собираемся проделать верхом весь путь до места раскопок? — осведомился Блейк.
— Нет, — покачала головой Нора. — Какую-то часть пути нам придется пройти пешком.
На лице Блейка отразилось откровенное неудовольствие.
— Не понимаю, почему бы нам не воспользоваться вертолетом. По-моему, для нас, археологов, это самое удобное средство передвижения.
— Не в этих краях, к сожалению.
— Кстати, а где журналист, который собирается вести летопись нашей экспедиции? Я хочу с ним познакомиться.
— Он присоединится к нам на пристани в Вовипе, вместе с дочерью профессора Годдара.
Нора опустилась на бревно, наслаждаясь теплом, смолистым запахом дыма, потрескиванием кедровых поленьев. Вокруг костра колыхались темные человеческие силуэты, перемещаясь время от времени с места на место. Издалека донесся голос Блейка — тот все сетовал на необходимость путешествовать верхом. Языки пламени освещали поверхность скалы, выхватывая из темноты зияющие отверстия пещер. Внезапно внутри одной из них Нора заметила непонятный отблеск. В следующее мгновение свет исчез. Показалось, решила она. А вот если бы там, в пещерах, действительно кто-нибудь жил, пронеслось у нее в голове. Наверное, тамошним обитателям, следящим за нами под покровом ночи, мы бы представились весьма диковинными созданиями.
Гул человеческих голосов постепенно смолк. Все участники экспедиции глядели на огонь, погрузившись в свои собственные мысли. Нора отыскала глазами Холройда. Хорошо хоть Питер не имеет ничего против верховой езды. Взгляд его, однако, оказался устремлен не на пламя, а на темные ряды пещер.
Туда же смотрел и Арагон. Блейк тоже поднял голову. Последовав их примеру, она вновь заметила загадочный отблеск. Он промелькнул в отверстии пещеры и мгновенно погас, но теперь Нора не сомневалась в собственном зрении. Раздались тихие щелчки, и темноту разорвали еще несколько вспышек. Через мгновение в темном проеме возник одинокий черный силуэт. Стоило ему отделиться от сумрачного фона, все сразу узнали Эрнеста Годдара. Он медленно приближался к собравшимся, и его седые волосы в свете костра казались пурпурными. Профессор взмахнул рукой — меж длинных пальцев замелькали искры.
Несколько долгих секунд Годдар, не произнося ни слова, по очереди буравил взглядом участников экспедиции сквозь завесу дыма. Затем, разжав ладонь над кожаным мешочком, прямо через костер бросил его Арагону, сидевшему ближе.
— Потрите камни один о другой, — распорядился он. Глуховатый голос едва перекрывал треск поленьев. — А потом передайте по кругу.
Приняв кошель у Арагона, Нора нащупала внутри два гладких камушка, извлекла наружу и рассмотрела в свете костра. Прекрасные образчики отполированного речной водой кварца, покрытые ритуальным рисунком в виде спиралей. Подобными узорами анасази украшали сипапу, священные предметы, предназначенные для указания человеческим душам пути в иной мир.
Неожиданно она сообразила, как с ними поступить. И действительно, стоило потереть их друг о друга, они тут же извергли целый сноп искр. Подобно потустороннему видению, крошечные звездочки медленно растаяли в темноте. Годдар одобрительно покачал головой.
— Это огненные камни анасази, — произнес, он обычным тихим голосом.
— Их действительно сделали древние индейцы? — Холройд забрал камушки у Норы и рассматривал в свете костра.
— Разумеется, — кивнул Годдар. — Они обнаружены в пещере вместе с лекарскими инструментами и снадобьями. Принято считать, будто анасази использовали их для обрядов, призванных остановить дождь. Возможно, камни символизировали зарождающийся свет, подобно молнии. Но все это — обычные предположения. Например, вот эти спирали говорят о том, что перед нами сипапу, указатели иного мира. Однако подобными узорами украшали также предметы, участвующие в весенних ритуалах. В общем, мы ничего не можем утверждать с уверенностью. — Слегка откашлявшись, Годдар продолжил: — Я явился сюда затем, чтобы напомнить вам именно об этом. В шестидесятые годы мы воображали, будто знаем об анасази абсолютно все. Я прекрасно помню, как выдающийся археолог Генри Эш советовал своим студентам поискать иные объекты научных изысканий. «Американский юго-запад — это высосанный апельсин», — частенько говаривал он.
Но три последующих десятилетия принесли немало неожиданных и загадочных открытий. И теперь мы сознаем, как ничтожны наши знания об анасази. Мы не понимаем их культуры, не знаем даже, каким богам они поклонялись. Мы не можем расшифровать пиктограммы и петроглифы. Не знаем, на каких языках они говорили. Не знаем, зачем они устроили в пустыне множество маяков и сигнальных приспособлений, зачем прокладывали дороги и возводили вдоль них гробницы. Нам неизвестно, какие причины побудили их во второй половине двенадцатого века внезапно покинуть Чако, уничтожить дороги и скрыться в самом отдаленном и запутанном лабиринте каньонов на юго-западе. Именно там они устроили в скалах множество неприступных крепостей. Что произошло? Какие неведомые враги угрожали анасази? Век спустя они оставили жилища в скалах, и с тех пор плато Колорадо и бассейн реки Сан-Хуан стали необитаемыми землями. Что же во второй раз вынудило анасази стронуться с обжитых мест? Мы можем утверждать лишь одно — новые открытия неизбежно порождают новые вопросы. И некоторые археологи полагают, что ответы на них не будут найдены никогда.
