– Я сделаю все, что скажете, – ответила она. – Но если я окажусь обузой, если мое присутствие станет мешать вашему бегству, не считайтесь со мной, спасайтесь в одиночку. Помните, вы мне ничем не обязаны, и…
Она заколебалась и смолкла.
– Что «и»? – спросил он.
– И я не желаю быть обязанной вам. Я не забыла того, что вы мне наговорили, когда впервые появились в моем лагере.
Старик хотел было возразить, но затем передумал.
– Пора! – резко приказал он. – Времени в обрез! Он подошел к окну и выглянул наружу. За окном стояла такая темень, что Старик ничего не мог разглядеть. Он помнил, что здание стоит на сваях, а потому падение на землю могло быть очень опасно. Пройти же через главный зал среди всех этих дикарей было слишком рискованно.
Единственный выход – выбраться на галерею, которая, как он знал, тянулась вдоль стены, выходящей к реке.
– Нужно перейти на другую сторону храма, – шепнул он. – Дайте руку, чтобы не потеряться.
В его ладонь скользнула ее рука, теплая и нежная. И снова его окатила мощная волна желания, которую он подавил невероятным усилием воли, не выдав девушке своей страсти. Бесшумно, на цыпочках вышли они в темный коридор. Двигаясь наощупь. Старик отыскал дверь, куда они вошли и направились к окну.
Что если они попали в комнату одного из обитателей храма, который отсыпается сейчас здесь после оргии? При этой мысли на лбу Старика выступил холодный пот, и он поклялся в душе, что убьет каждого, кто попытается помешать ему спасти девушку. К счастью, в комнате никого не оказалось, и они беспрепятственно подошли к окну.
Мужчина перебросил ногу через подоконник и мгновение спустя уже стоял на галерее. Протянув руки, он помог девушке вылезти из окна. Они находились в дальнем конце здания. Старик не решился спуститься по лестнице, ведущей к парадному входу.
– Спуститься на землю можно по свае, – сказал он. – Возможно, главный вход охраняется. Как вы считаете, сумеете?
– Конечно, – отозвалась она.
– Я полезу первым, – сказал он. – Если вы сорветесь, смогу подхватить.
– Не сорвусь. Идите.
Галерея была без перил. Старик лег на пол и зашарил рукой под краем настила в поисках сваи.
– Нашел, – шепнул он и скользнул вниз. Девушка последовала за ним. Он спустился ниже, поддерживая девушку за ноги, пока она не нашла опору в виде суковатого выступа на поверхности стоба. Вскоре они очутились на земле. Взяв девушку за руку, Старик повел ее к реке. Пока они шли вдоль стены, обращенной к реке, он жадно высматривал какую-нибудь лодку и у главного входа нашел то, что искал – на берегу лежала пирога, наполовину вытащенная из воды. Старик с трудом сдержался, чтобы не закричать от радости.
Они принялись бесшумно сталкивать тяжелую лодку в реку. Поначалу все их усилия оставались напрасными, но вот лодка стронулась с места, высвобожденная из вязкого прибрежного ила, ставшего той самой смазкой, которая облегчила спуск на воду.
Оттолкнув лодку от берега в медлительный поток, Старик помог девушке забраться внутрь, запрыгнул сам, и они с тихой благодарственной молитвой на устах бесшумно двинулись вниз по течению, устремляясь к большой реке.
Около часа ночи в лагерь спящих утенго вошли мушимо с духом Ниамвеги. Их появление прошло незамеченным для часовых, которые впоследствии даже не удивились, поскольку знали, что духи на то и духи, чтобы невидимками проникать куда им заблагорассудится.
Орандо, который был образцовым командиром, только что закончил обход сторожевых постов и еще не спал, когда к нему явился мушимо.
– Какие новости, мушимо? – спросил сын Лобонго. – Что слышно о противнике?
– Мы побывали в их деревне, – ответил он. – Дух Ниамвеги, Лупингу и я.
– А где Лупингу?
– Он остался там после того, как передал Гато-Мгунгу некоторое послание.
– Ты даровал свободу предателю? – воскликнул Орандо.
– Свобода ему уже не пригодится. Он был мертв, когда попал в деревню Гато-Мгунгу.
– Но как же тогда он передал послание вождю?
– Вопреки своей воле. Он доставил послание от человека, внушающего страх, и люди-леопарды все прекрасно поняли. Он поведал им, что предательство не проходит безнаказанно и что сила Орандо велика.
– А как восприняли это люди-леопарды?
– Они помчались сломя голову в храм советоваться с верховным жрецом и с богом Леопардом. Мы последовали за ними. Только толку от общения с богом Леопардом и верховным жрецом было мало, потому что все перепились, кроме леопарда, а он не говорит, если за него не говорит верховный жрец. Я пришел сказать тебе, что сейчас в деревне людей-леопардов никого нет, кроме женщин, детей да нескольких воинов. Думаю, самое время напасть на деревню или устроить засаду на возвращающихся из храма воинов. Они будут с похмелья, а человек с похмелья не боец.
– Момент подходящий, – согласился Орандо. Сын вождя хлопнул в ладоши, подзывая воинов, спавших неподалеку.
– В храме бога Леопарда я встретил человека, хорошо тебе известного, – продолжал мушимо, между тем как заспанные командиры будили своих воинов.
– Я не знаю никого из людей-леопардов, – отозвался Орандо.
– Ты был знаком с Лупингу, хотя и не знал, что он – человек-леопард, – поправил его мушимо. – И ты знаком с Собито. Его-то я и видел там в маске жреца. Он тоже человек-леопард.
Орандо опешил от неожиданности.
– Ты не ошибся? – спросил он.
– Нет.
– Выходит, когда Собито надолго отлучался из Тамбая, чтобы якобы посоветоваться с демонами и духами, на самом деле он уходил к людям-леопардам, – заключил Орандо. – Предатель! Он должен умереть!
– Да, – поддержал его мушимо. – Собито достоин смерти. Его давным-давно следовало прикончить.
Чуть погодя мушимо повел воинов Орандо извилистой тропой к деревне Гато-Мгунгу.
Они шли быстро, насколько это позволяла темнота и узкая тропа. На краю поля маниоки, раскинувшегося между лесом и деревней, мушимо остановил отряд. Когда мушимо удостоверился в том, что люди-леопарды еще не вернулись из храма, воины бесшумно отошли к реке. Здесь они устроили засаду, схоронившись в кустах неподалеку от причала, а мушимо отправился вдоль берега на разведку.
Скоро он вернулся и сообщил, что насчитал двадцать девять пирог, идущих с низовья реки в деревне.
– Это возвращаются люди-леопарды, – сказал он Орандо. – Хотя к храму ушло тридцать лодок.
Орандо стал обходить воинов, отдавая приказы и призывая к храбрости. Лодки приближались. Уже слышался плеск весел.
Утенго застыли в напряженном ожидании.
Причалила первая лодка. Люди высадились на берег. Не успели они вытащить тяжелую пирогу на сушу, как подошла вторая. Утенго дожидались команды вождя. Лодки приставали к берегу одна за другой, к деревне потянулась цепочка воинов. У причала стояло уже двадцать пирог, когда Орандо подал знак – дикий боевой клич, подхваченный глотками девяноста воинов, и тотчас на людей-леопардов дождем посыпались стрелы и копья.
