— Добро пожаловать на Мафию!
— Такси нужно? — поинтересовался один.
Не дожидаясь ответа, он вскинул руку и свистнул. На кольце у въезда в аэропорт заурчал испещренный ржавыми пятнами серый «пежо».
— Спасибо, не нужно, — ответил Сэм. — Мы сами разберемся с транспортом.
Танзаниец, так и не опустив руку, недоуменно взглянул на Фарго.
— А?
Сэм указал на «пежо» и помотал головой:
— La asante. Спасибо, не нужно.
Пожав плечами, служащий махнул таксисту: отбой.
— Sawa. Как угодно. — И оба танзанийца вернулись под баобаб.
— В чем дело? — спросила Реми.
— Они в сговоре. В лучшем случае нам бы выставили грабительский счет. В худшем — завезли бы в тихий закоулок и обобрали до нитки.
Жена улыбнулась.
— Сэм Фарго, а как же вера в человечество?
— Спрятана в надежном месте — с кошельком, — подмигнул он Реми и объяснил, что остров Мафия не только популярное место отдыха аквалангистов-экстремалов, но и средоточие черного рынка Танзании.
— Ты просто кладезь информации! — восхитилась она. — Где вычитал?
— Загрузил в айфон «Всемирную книгу фактов» ЦРУ. Очень удобно. Пойдем, тут недалеко.
— А если нас попытаются ограбить на улице? Как обороняться будем?
Приподняв край рубашки, Сэм показал рукоять пистолета.
Жена не сдержала улыбки.
— Спокойно, ковбой. Давай обойдемся без «перестрелки в О. К. Корале».
Судя по карте, взлетно-посадочная полоса рассекала крупнейший город Мафии Килиндони на две части, северную и южную. Северная лежала в глубине острова, а южная тянулась вдоль побережья — там-то Сельма и арендовала судно.
Еще не было и восьми, но на безоблачно-голубом небосводе уже ярко сияло солнце. Всего через несколько минут с Сэма и Реми градом катил пот. Множество глаз следили за каждым их шагом — в основном любопытная ребятня. Дети бежали рядом и, застенчиво улыбаясь, приветственно махали забредшим в деревню белым чужестранцам. Там и сям высились убогие хижины — из жести, из кирпича, из картона…
После двадцатиминутной прогулки по утрамбованной грунтовой дороге Фарго очутились на пляже. Вдоль прибрежных дюн тянулся ряд ветхих лодочных сараев и складов. Над пенистыми бурунами темнели дощатые причалы. Штук тридцать-сорок пришвартованных судов приплясывали на волнах в гавани: потрепанные катера, ялики, легкие доу, как парусные, так и моторные. Небольшие группки мужчин и мальчишек чинили у воды сети, отскребали днища лодок, чистили рыбу.
— Скучаю по «Андреялю», — тихо проговорила Реми.
— Ну теперь, с такой-то дырищей в палубе, он весь наш! — усмехнулся Сэм. — Вот поднимем — будет сувенир на память. — Он оглядел неказистые строения. — Так, нужно найти бар «Красная птица».
— А вон он! — воскликнула Реми.
В пятидесяти ярдах от Фарго, перед продолговатым зданием с соломенной крышей, чернел фанерный стенд четыре на восемь футов с нарисованной на нем ярко-красной вороной.
Едва путешественники приблизились к деревянной лестнице, оживленно болтавшие у входа мужчины резко умолкли и уставились на пришельцев.
— Доброе утро, — поздоровался Сэм. — Мы ищем Бузибу.
На протяжении долгих десяти секунд никто не проронил ни слова.
— Вы говорите по-английски? — спросила на суахили Реми.
Тишина.
Еще две минуты, пустив в ход весь словарный запас, Фарго пытались объясниться с островитянами на суахили. Тщетно.
— Бузиба, кончай валять дурака, — раздался сзади чей-то голос.
Сэм и Реми обернулись — перед ними стоял улыбающийся Эд Митчелл с бутылками «Таскера» в обеих руках.
— Вы за нами следите? — удивился Сэм.
— В некотором роде. Нас, американцев, на острове сейчас всего трое. Вот я и решил, что неплохо бы поддержать соотечественников. Я ведь знаю старика Бузибу, — сказал пилот, кивая на седого мужчину, сидящего на верхней ступеньке. — Он говорит по-английски. Только прикидывается немым. Стратегия ведения переговоров у него такая.
Эд что-то рявкнул на суахили, и трое танзанийцев, неохотно поднявшись, побрели в бар. Остался лишь Бузиба.
— Ну же, Бузиба, будь джентльменом, — обратился к нему пилот. — Это друзья.
Суровое лицо Бузибы расплылось в широкой улыбке.
— Друзья мистера Эда — мои друзья.
— Я ведь просил, не называй меня так! — взвился Митчелл. — Бузиба смотрел повторение старого телевизионного шоу «Мистер Эд», — пояснил он Сэму и Реми. — Теперь ему по приколу сравнить меня с говорящей лошадью.
— Вы очень хорошо говорите по-английски, — сказала Реми Бузибе.
— Что, правда? Лучше, чем вы на суахили, да?
— Однозначно, — подтвердил Сэм. — Наша подруга звонила вам насчет лодки.
Танзаниец кивнул.
— Мисс Сельма. Вчера. Лодка у меня. Четыреста долларов.
— В день?
— Че?
Эд перекинулся с Бузибой парой фраз на суахили.
— За четыреста он отдает ее насовсем. В прошлом году Бузиба бросил рыбалку и с тех пор пытается продать свою посудину. Бар дает ему хорошую прибыль.
Фарго озадаченно переглянулись.
— Вы, наверное, столько же заплатили бы за два дня аренды, если бы взяли лодку у кого-то другого, — заверил их Митчелл.
— Давайте сначала посмотрим, — сказал Сэм.
Они вчетвером отправились на пляж — там на полудюжине козел стояла восемнадцатифутовая доу аквамариново-голубого цвета. На песке у лодки сидели двое мальчишек: один чистил днище, другой красил корпус.
— Смотрите! — сказал Бузиба. — Разглядывайте на здоровье.
Фарго бродили вокруг судна, проверяя, нет ли гнили и неисправностей: Сэм тыкал в швы швейцарским армейским ножом, а Реми простукивала дерево, определяя по звуку, трухлявое или нет. По приставленной к транцу лесенке Фарго взобрался на палубу.
— Паруса подгнили! — крикнул он спустя две минуты стоящим внизу.
— Че?! — откликнулся Бузиба.
Эд перевел, выслушал ответ и сказал:
— За пятьдесят долларов он добавит новый комплект парусов.
— А каюта как? — спросила мужа Реми.
— На редкость уютная. Не «Мовенпик», конечно, но… видали и похуже.
— Как мотор?
— Старый, в хорошем состоянии. Шесть или семь узлов должен дать.
Реми внимательно осмотрела винт и гребной вал.
— Зуб даю, набивку дейдвуда придется сменить.
Митчелл перевел ее замечание Бузибе и, выслушав ответ, сказал:
— Еще пятьдесят долларов — и через два часа он все поправит.
— Двадцать пять, — возразил Сэм. — Я все сделаю сам, пусть только притащит детали и инструменты.
Бузиба задумался. Выпятил нижнюю губу, выставил подбородок.
