Ознакомительная версия.
— Иван Николаевич, а где вы были? Я два раза заглядывала к вам, а вас не было.
Я ничего не ответил на ее вопрос и попросил принести мне чая. Действительно, зонтик с какими-то необычными свойствами. Зонтитк-невидимка. Дождавшись двенадцати часов пятидесяти пяти минут, я вышел через запасную дверь в коридор, открыл зонтик и пошел к выходу. Меня никто не видел и не обращал на меня внимания. А, может, и видели, да не обращали внимания, мысленно крутя у виска указательным пальцем. На меня не обратил внимания и прапорщик из охраны, стоящий на входе.
Я вышел из парадных дверей и пошел по тротуару. Мои «хвосты» даже не шевельнулись. За углом ко мне под зонтик нырнул Василий, и мы пошли с ним по пустынной в это время набережной, тихонько разговаривая о событиях, произошедших за лето.
— Что случилось, почему такая таинственность? — спросил я у юноши.
— Похоже, Иван Николаевич, — ответил он, — что мне до конца жизни придется жить под другим именем. Да и ваша жизнь будет находиться в постоянной опасности из-за знакомства со мной. И чем дальше, тем сильнее опасность, пока меня не поймают. А вот поймают ли меня, это еще вопрос.
— Что-то ты все загадками говоришь, — я постарался направить разговор в нужное русло. — Ты расскажи все поподробнее. Кроме того, что подумают люди, если увидят старика и молодого человека под ручку да еще под зонтиком?
— Если увидят, то пусть думают то, что им вздумается, — улыбнулся Василий, — а случилось вот что. Когда я поехал в летний лагерь, то обратил внимание на то, что в вагоне были люди примерно одного возраста, лет под тридцать, мужчины и женщины. Мужчин было больше. Все с рюкзаками, спортивные, накачанные. Как будто команда альпинистов или каких-нибудь там восходителей куда-то едет. Все знакомы друг с другом, но стараются не показывать вида. И детей в вагоне нет. Когда стало подходить время моего исчезновения, мои попутчики в купе быстро надели на меня наручники и прицепили их к себе. Достали из мешков автоматы, нацепили шерстяные маски с прорезями. Вы же знаете эти маски-шоу. У нас каждый день они происходят, когда кто-то властям поперек горла оказался или когда кто-то хорошую предоплату в правоохранительные органы внес.
Женщина, которая ехала с нами в купе сказала:
— Мальчик, если не будешь дергаться, то с тобой ничего не случится. И с друзьями твоими тоже, если они не будут сопротивляться. А нам сопротивляться бесполезно, понял ты, говнюк.
Очень приятные и милые люди, которые хотели разворошить все то, что осталось от нашей Руси, вывернуть ее вверх дном, построить в колонну по четыре и отправить под конвоем в царство свободы и счастья, где одни люди получают миллионы, а другие получают копейки, но все они в среднем получают одинаково большие суммы денег и живут в социальном государстве, обеспечивающем им социальное равенство и равенство перед законом такое же, как и разница в зарплатах и пенсиях.
Я смотрел на Василия и удивлялся тому, как незаметно этот мальчик вырос. Он вошел в число человекоподобной молодежи, обходя стороной обезьяноподобных, для которых жизненной сущностью является «Клинское», кривляние на дискотеках с таблеткой «экстази» во рту или расшибание лба об сцену, на которой поет их идол и которого они практически не понимают из-за непонятности поющихся им песен.
Молодой человек знает, чем живет Россия, какой на улице год, знает, что министры и им равные гауляйтеры получают по двести пятьдесят — триста тысяч рублей в месяц, руководители госкорпораций — по миллиону рублей в месяц, а Васины родители на двоих шестнадцать тысяч в месяц и еще как-то выживают при нынешнем росте цен.
Капитализм никогда не был социально ориентированным обществом, он был вынужден платить больше, чтобы избежать социальных потрясений и революций, вызываемых низким уровнем жизни. Даже большевики потерпели поражение потому, что совершенно не понимали, что такое экономика и что нужно делать, чтобы экономика была.
— Что мне делать в такой ситуации, Иван Николаевич? — спросил Василий и сам же ответил. — А делать мне было нечего и я запел песню Кота-баюна. Мы ее разучивали нашей группой и старались петь как можно ласковее и добрее, чтобы самый злой человек стал добрым, и чтобы само Зло легло на лавку спать, а люди добрые успевали творить добро. Как только я начал петь: глазоньки мои, мур-мур, закрываются, лапоньки мои, мур-мур, от железа тяжелые двигаться не могут, помогите мне, мур-мур, я вам сказку расскажу… — тут женщина вдруг заплакала, сняла с меня наручники и надела их на задремавших моих конвоиров, — …про девочку одну, мур-мур, что в лесу глухом ягоды собирала, мур-мур, и на берлогу трех медведей набрела, мур-мур… а тут и время подошло, и исчез я.
Пошел я к Велимудру и все рассказал ему. Старик наш долго сидел молча. Потом сказал:
— Всегда я говорил, что нужно беречься милостей и дружбы княжей. Помогать нужно народу, а не князьям, потому что князья себе на уме и делают все так, как они хотят, а не так, как народу сподручнее. Князь-то он и деньгами откупится и за деньги все купит. А как простому народу быть? А вот тут мы и помогаем ему годину трудную прожить, пищу подножную найти, духом не пасть, другим помочь. Все равно все заслуги князьям пойдут, да тем, кто рядом с ними обитается. Вот и ты, Вася, попал в круги, к князьям близкие, и тебя хотели своим ручным волхвом сделать, чтобы ты им жизнь продлевал, а они на троне вечно сидели, как Кащеи-бессмертные, а ты их утку оберегал, в которой яйцо с иголкой находится. Для этого и дружинники с тобой были посланы и нас к себе в услужение забрать или уничтожить, чтобы мы знаниями ни с кем не делились.
Слышал я, что в России сейчас князья на четыре года избираются и больше двух раз их избирать нельзя, да они все как-то с помощью стряпчих находят возможность пожизненно княжую шапку носить, законы принятые обходя. Если люди обходят человеческие законы, то они и законы божеские обойдут. Давай-ко сюда перо птицы Феникса. Без надобности оно тебе, будешь дверь к нам словом открывать.
Парень ты неслух порядочный, но и человек из тебя получился порядочный, поэтому и доверие тебе такое. Я ведь ничего не сказал о том, что ты птицу себе сделал маленькую и посредством ее общаешься с Катериной и с другом твоим великовозрастным, что тайны наши изучает. И знаю я, что ты себе и ИТУ сделал более простое, чем то, что получишь при выпуске из нашей школы. И знаю задумку твою сделать яблоневый УВЧ — усилитель возможностей человека.
По глазам твоим все вижу. Глаза твои, что книга раскрытая, учись прятать в них то, что тайным должно быть… Отец твой настоящий вряд ли тебе поможет, но ты за помощью обращайся к Николаю угоднику, он твой святой и будет тебе помогать. А так вот, сыне, где живешь, тем богам и поклоняйся.
Ознакомительная версия.
