Дом был заминирован. В фундамент заложили почти пятьсот фунтов бризантной взрывчатки. Тротил был подсоединен проводами к окнам и дверям так, что взрыв произошел бы, если бы кто-то попытался войти обычным путем.
Док Сэвидж обезвредил гигантскую бомбу.
Затем он вышел, позвал Монаха и показал ему, что было в доме.
— Черт побери! — только и сказал Монах.
— Человек, у которого был диск с этим адресом, — заметил Док, — и устроил эту смертельную западню.
Монах вздрогнул.
— Кто же это был?
— Бирмингем Лоун, — сказал Док.
По дороге домой Док Сэвидж был мрачен, так мрачен, как никогда ранее, хотя он редко проявлял свои эмоции.
Машина остановилась перед офисом Агентства помощи Дока Сэвиджа. Хэм сидел за большим письменным столом (у него была слабость к большим письменным столам) и созерцал скудную обстановку. В помещении почти не было клиентов.
— Здесь так всегда после полудня, — пожаловался Хэм. — Послушай, ты читал эту историю в бульварной газете? Куча измышлений и слабо завуалированных намеков на то, что мы жулики, крадущие эту землю.
— Где Бирмингем Лоун? — спросил Док Сэвидж, не обращая внимания на его слова.
Настроение Хэма заметно улучшилось, как только он услышал о Лоуне.
— Ну, это отличный парень. Позволить ему помочь нам было хорошей мыслью. Он привел с собой настоящих специалистов по недвижимости, которые знают все тонкости своего дела.
— Где он? — повторил Док.
Хэм указал пальцем.
— В задней комнате.
Монах сердито посмотрел на Хэма.
— Твой отличный парень именно тот дьявол, который стоит за этим хохочущим делом!
— Что?! — у Хэма отвисла челюсть.
— Может ты оглох?! — проскрежетал Монах.
— Но…
— Медальон Лоуна, — объяснил Док Сэвидж, — был использован, чтобы открыть бунгало и устроить для меня смертельную ловушку. К счастью, мы ее обнаружили.
Хэм выглядел окончательно сбитым с толку.
— Но Лоун помогал нам; он вложил свои собственные деньги в покупку собственности, — Хэм задумался. — Ага, я понял. Парень собирался фальсифицировать наши документы! Он собирался изменить все факты так, чтобы ему удалось вступить во владение собственностью, которую мы покупаем!
— После того как избавится от нас! — прорычал разъяренный Монах.
— Убери с лица людоедское выражение, — приказал ему Док.
— Почему бы просто не набить ему морду? — рявкнул Монах.
Док остановил ретивого помощника.
— У нас только косвенное доказательство.
Монах успокоился с трудом, так как темперамент имел неудержимый. Когда химик наконец поутих, они с Доком прошли в дальние комнаты.
Бирмингем Лоун поприветствовал их. Док сердечно ответил на рукопожатие. Монах тоже пожал Лоуну руку, но при этом его волосатая лапа напоминала дохлую кошку.
Лицо Бирмингема Лоуна выражало обеспокоенность.
Он жестами показал, что хочет остаться с ними наедине.
Они отошли в угол. Лоун долго стоял, безмолвно уставившись на них, и рассеянно насвистывал какую-то мелодию, весьма напоминавшую похоронный марш.
— Со мной произошла странная вещь! — наконец глухо промолвил он.
Монах едва сдержался, чтобы не сказать, что с Лоуном вскоре много чего произойдет, но не так странного, как неприятного.
— Что вы имеете в виду, Лоун? — спросил Док.
— Это касается металлической монеты, которую вы мне дали, — объяснил Лоун.
— Что же произошло с вашим диском? — заинтересовался Док.
— Ко мне пришел человек, — сказал Лоун, — и предложил пять тысяч долларов, чтобы поменяться со мной монетами.
— Пять тысяч! — взорвался Монах. — Предложил вам!
Лоун судорожно сглотнул, при этом его адамово яблоко, похожее на мяч для гольфа, перекатилось по шее.
— Это случилось прошлым вечером, — сказал он. — Я не знал, что делать. Колебался. Пять тысяч долларов — это куча денег. Единственным условием было то, чтобы я никогда не говорил вам об обмене.
— И вы обменялись? — спросил Док.
— Да, — признался Лоун. — Я обменялся. Человек дал мне пять тысяч долларов и свой медальон, а я отдал ему мой медальон.
Монах выглядел озадаченным.
Лоун продолжил:
— Этим утром я сдал пять тысяч долларов в качестве добровольного дара, чтобы помочь возместить бедным жителям загазованного района их убытки. Вы можете проследить продвижение этих пяти тысяч по нашим книгам. Между тем, я попытался связаться с вами, чтобы рассказать про обмен.
— Ну зачем, — спросил Монах, — вы обменяли?
— Я же сказал, пять тысяч долларов могут сделать много хорошего в этом бедном мире.
— Тогда почему вы нарушили свое слово? — не унимался Монах. — Вы же пообещали не говорить нам об обмене.
— Можно не держать слово, которое дал жулику.
Док и Монах отошли в сторону.
— Док, — прошептал Монах, — это выглядит так, будто кто-то взял диск Лоуна, чтобы бросить на него подозрение!
Док Сэвидж изучающе посмотрел на невзрачного химика.
— Но еще минуту назад…
— Я знаю; я думал, что этот Лоун — негодяй из негодяев!
Монах нахмурился.
— Впрочем, иногда я слишком поспешно делаю выводы.
— Кто же, по-твоему, установил ловушку со взрывчаткой?
— Тот, кто обменялся с Лоуном медальонами, — быстро ответил Монах.
Когда они вернулись к Лоуну, Док Сэвидж задал вопрос:
— Кто поменялся с вами дисками, Лоун?
— Человек по имени А. Кинг Кристоф.
Монах, Хэм и Бирмингем Лоун принялись названивать по телефонам, пытаясь обнаружить местонахождение Кристофа. Чтобы не возбудить подозрения у надувающего щеки лупоглазого геолога, они сообщали по телефону, что они газетные репортеры, которые хотят взять интервью у этого человека.
У Кристофа в последнее время очень часто брали интервью, поскольку у него была репутация человека, первым обнаружившего газ, поступавший из подземных трещин, поэтому его вряд ли могло насторожить, что пресса ищет новой встречи.
В это время к Доку Сэвиджу подошла Майами Дэвис. Она помогала Хэму наладить работу Агентства помощи Дока Сэвиджа.
Девушка выглядела обеспокоенной, лицо у нее было заплаканное.
— Хэм рассказал мне о Вильяме Генри… о Харте, — произнесла она тихим голосом.
— О его исчезновении?
— Да.
— Об этом не стоит беспокоиться, — веско промолвил Док.
Майами Дэвис закусила губы и выпалила: — Но они могут убить его!
— Уверен, что он сейчас жив, — сказал Бронзовый человек.
Девушка сжалась. В последних словах Дока ей почудились интонации, ужаснувшие ее. Она задрожала и внезапно схватила Бронзового человека за руку.
