со мной, ты не сможешь вернуться назад и жить нормальной жизнью.»
«Смогу.» — спокойно ответила она.
Она сидела на нём абсолютно голая и держала под прицелом.
«Не сможешь. Теперь я нужен тебе». — ответил он, лаская её бедро.
«Нет, Натаниэль. Мне нужны мои друзья, моя семья и нормальные отношения с нормальным парнем.»
И она нажала на курок.
Лиза выиграла гонку. Она уничтожила самого сильного противника и получила максимальное количество баллов на своих электронных часах.
Она спокойно оделась, сняла с Натаниэля его золотой Ролекс, перстень и цепочку с крестом.
Она одела часы, кольцо оказалось слишком большим, поэтому она прикрепила его на цепочку, рядом с крестом и надела себе на шею. Также она взяла зажигалку и изображением уродливого пуделя. Затем она покинула подземелье.
Место в котором они были, оказалось последним этапом игры. За стеной её ждал финал.
Она вошла в последнее помещение и прикрыла руками глаза от ослепляющего света. Здесь были организаторы игры, люди в костюмах. Они сообщили ей о её победе.
Она также имела право потребовать освободить членов её команды. Так и произошло.
Нас освободили.
Люди, которые организовывали эти игры, оказались очень богатыми и влиятельными. Среди них были бизнесмены, министры, капитаны полиции, дети магнатов.
И нам ясно дали понять, что если мы хоть слово разболтаем полиции, то они либо убьют нас, либо сделают всё, чтобы запереть нас в психушке на всю жизнь.
Нас отпустили, нас заставили забыть, сделать вид, будто ничего не произошло.
Но была ещё одна просьба. Лиза попросила доставить тело Поля его родителям, парня, который помог нам, а потом погиб на наших руках.
Они согласились.
Мы получили выигрыш. Каждая из нас получила по миллиону евро на своей счёт в банке. При попытке отказа от денег, они угрожали нам. Поэтому мы ничего не могли сделать.
***
Месяц спустя
Мы все четверо: Лиза, Франс, Эва и я выбрались из машины и отправились в сторону кладбища города Дьеп.
В октябре всегда холодно, но в этом регионе особенно. Говорят, если приехать в Нормандию, то непременно пойдёт дождь. Обычно, так и происходит.
Мы кутались в пальто и куртки, пробираясь между могилами старого католического кладбища, которое находится на высоком зелёном холме, с видом на Ла-Манш.
Через несколько минут мы нашли могилу нашего друга. «Поль Жанвье, тысяча девятьсот девяносто пятый — две тысячи двадцать второй».
На серой каменной плите надгробия не было снимка. Но мы хорошо помнили лицо парня, который спас нас в ту роковую ночь.
Мы стояли напротив могилы, опустив головы. Я посмотрела на Ла-Манш, синие волны которого бились о каменистый пляж.
«Не самый плохой вид, чтобы провести вечность.» — сказала я.
«Да.» — тихо сказала Эва и положила несколько белых лилий на могилу.
Рукав её темно-синего плаща задрался, оголив шрамы, которые ещё не зажили после происшествия.
Рука Франс была забинтована. Это всё-таки оказался перелом.
«Когда снимут гипс?» — спросила Лиза.
«Через две недели.» — ответила она, смахивая слезу. — «Бедный Поль.»
«Месяц прошел. Мы так ничего и не скажем?» — спросила я.
«Не скажем.» — ответила Лиза. — «Я навела справки об этих людях. Они мультимиллионеры. Пикнем хоть слово и умрём.»
«А как же другие жертвы?» — спросила Эва. Её глаза наполнились слезами.
«Пусть они окажутся такими же сильными как и мы». — жёстко ответила Лиза.
Эва резко повернулась к ней и вскинула голову. — «Это правда, что они прислали тебе документы на машину и квартиру Натаниэля?»
«Да, это правда.» — ответила Лиза.
«И что же?! Что ты сделаешь?» — Эва была возмущена.
«Оставлю себе.» — ответила Лиза, поглаживая перстень, который висел на цепочке. — «Это мой выигрыш. Подарок от любви моей жизни.»
«Безумие какое-то.» — сказала я. — «А что с Рафаэлем? Они сказали тебе что-нибудь о нём?»
«Да.» — спокойно ответила она. — «Он то ли в исправительной колонии, то ли в реабилитационном центре для богачей. Они сказали, на год.»
«На год?!» — в шоке прошептала я. — «Т. е. он жив и вернётся?»
«Похоже, что да.» — ответила она.
Я посмотрела на Эву, которая в ужасе широко открыла глаза и прошептала:
«Чёрт. Выходит, возможно, это ещё не конец игры?»
