Да, я ещё забыл сказать, что боцман не только нёс жену, но и за плечами его, звеня бутылками, покачивался увесистый рюкзак, содержимое которого не дало мне, Аркадию Арканову и Григорию Горину уснуть до самой Москвы.
ПРИЕХАЛИ В ЦЕНТР ПИВОВАРЕНИЯ
Словакия
Когда наш поезд подошёл к словацкому городу Пльзень, то первое, что мы, дальневосточники, приглашённые на фестиваль молодежи стран, живущих на Дунае, увидели, это красочные плакаты, расклеенные на тумбах, заборах, трамваях и автобусах. Плакаты были похожи друг на друга: молодые, розовощекие мужчины и женщины пили пиво из фужеров, стаканов и кружек, а мимо нас бежали по перрону женщины в фирменных куртках и выкрикивали: «Пивочко! Пивочко!»
А рядом с вокзалом строители возводили жилой дом; мы не знаем, как они работали, ибо, судя по кирпичам на уровне первого этажа, они уже тогда пили пиво. Создавалось впечатление, что весь город только и занят тем, что потребляет пиво в огромных количествах.
Но вскоре мы поняли, что первое наше впечатление было обманчивым и неверным. Оказывается, местное пиво с радостью употребляли любители во всём мире. Огромная, во всю стену, цветная, светящаяся карта мира показывала, что чешский веселительный продукт пили более чем в ста странах от Гренландии до Австралии.
Здесь же весьма красочно была изображена не совсем понятная нам сцена, которая, как мы позднее узнали, повествовала о том, как начиналось производство пива в стране: подготовленное для брожения сусло выливали на деревянную лавку и усаживали пивовара в кожаных штанах, и через некоторое время все видели, какого качества пиво изготовлено: если кожаные штаны прилипали к скамье, пиво принималось, а если нет, забраковывалось.
Вот это настоящий ОТК!
«НА ОБЕД ПРИШЁЛ СЕРГЕЙ!»(МИХАЛКОВ, «ДЯДЯ СТЕПА»)
Словакия, Пльзень
Нам повезло: Сергей Владимирович Михалков, автор гимна СССР, Герой социалистического труда, также был гостем фестиваля. Обед проходил в огромном полукруглом зале. Нам подали горячие шпикачки, вяленую рыбу, а проворные официантки стали ловко подносить нам пиво. Это были настоящие жонглёры: не успевали мы выпить и половины кружки, как из-за наших спин снова наполняли бокалы то игристой, то тёмной, то светлой жидкостью.
Пиво было, видимо, крепким, оно сразу стало ударять нам в голову. И то было только начало. Далее всё поплыло, закружилось, а услужливые официанты, стоя за нашими спинами с кружками в руках и дружелюбно улыбаясь, всё наполняли и наполняли наши сосуды и желудки.
Лично я, немного придя в себя, увидел, как здорово захмелевший глава советских писателей, поднял руку, требуя внимания, и сильно заикаясь, начал читать басню, которую, возможно, сочинил здесь же. Эта басня и по сей день помнится мне: от слова до слова. Вот она:
Однажды, видимо, спросонок,
Упала мышь в пивной бочонок —
И начала тонуть. — Спасите кто-нибудь!
Тону! Тону! Я гибну в этом сладком пиве.
Тону! Тону! Иду на дно.
О, как же смерть моя страшна!
Клянусь! Была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у кота.
— Ну что ж, — сказал с окна котище.
— Я вытащить могу вас, но
Вы тотчас превратитесь в пищу, —
— Тону! Тону! Иду на дно.
Клянусь! Мне смерть милей на воле!
Ей-ей! Не так она страшна!
И мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но тут пивной распространяя запах,
Дрожа до самого хвоста,
Мышь улизнула от кота.
— Я съем Вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь, кот. — Но что
Склонило Вас к обману? Где ваша
Совесть? Ум? И Честь? Вы ж обещали
Дать Вас съесть.
— Ах, что Вы! — Мышка пропищала, —
Я это спьяну обещала…
Мораль сей басни всем ясна:
И сильно сказано, игриво:
«Друзья, не пейте много пива!»
Есть и прозаический вариант, словно двуликий Янус, морали этой басни Михалкова: «Пиво — удивительный напиток, в нём не только можно утонуть, но и потерять хмельную голову. Всё зависит от количества выпитого».
А в книге отзывов С.В. Михалков записал:
«В Москве далёкой мы живём,
А пиво пильзенское пьём».
После этого и я, добавил:
«А мы живём на Сахалине,
Где пива нету и в помине».
Когда служители под руку выводили нас на свежий воздух, навстречу шла новая группа иностранцев, они были трезвы, как стёклышки, и я подумал: вот взглянуть бы на них после этого пивного пиршества.
Помните, как пел герой фильма «Не может быть!»?
В жизни давно я понял,
Кроется гибель где,
В пиве никто не тонет,
Тонут всегда в воде.
Реки, моря, проливы,
Сколько от них вреда.
Губит людей не пиво,
Губит людей вода.
Чтобы вам стало ясно,
Зря нам не спорить чтоб,
Вспомните про ужасный,
Про мировой потоп.
Невероятный ливень,
Все затопил тогда.
Губит людей не пиво,
Губит людей вода.
Скажем, в работе нашей,
Друг незабвенный мой,
Пиво всего однажды,
Взял и развел водой.
И, улыбнувшись криво,
Крикнул он в день суда:
Эх, губит людей не пиво,
Губит людей вода.
Эх, губит людей не пиво,
Губит людей вода.
Если душевно ранен,
Если с тобой беда,
Ты ведь пойдешь не в баню,
Ты ведь придешь сюда.
Здесь ты вздохнешь счастливо,
Крякнешь и скажешь: Да!
Губит людей не пиво,
Губит людей вода.
МНЕ ПОЖАЛ РУКУ ТОВАРИЩ МАО
