Рабочие заметили Джека. Один из них бросил короткую фразу соседу. Джек ее не расслышал, но заметил, что Джойс переглянулся с Хольдом и улыбнулся.
— Вы сегодня — герой дня, и рабочие хотят отметить это.
Один из рабочих подошел к Джеку и передал ему просьбу товарищей:
— Мои товарищи просят вас, мистер Арвинг: делайте какую-нибудь пометку на всех частях, которые побывают у вас в руках в то время, когда вы будете осматривать мастерские.
Джек не мог понять смысла этой затеи, но решил добросовестно исполнять просьбу рабочих.
Не выходя во двор, они обошли все мастерские завода.
Везде Джека поражала постоянная согласованность работы людей и машин: одни дополняли других. Весь завод представлял из себя громадный точный механизм. Каждое мельчайшее колесико вертелось в такт и, сцепленное с другими, составляло неотъемлемую часть всей машины.
Машинный зал электрической станции привел в восторг Джека. Громадное светлое помещение. Пол уложен разноцветными блестящими плитками… Правильными рядами стоят мотор-генераторы — на первый взгляд неподвижные и молчаливые.
Правильными рядами стояли машины…
Джек подошел поближе — нет, и они неустанно работают — вращаются с бешеной скоростью, тихонько напевая трудовую песню. Вдали спокойно постукивает Дизель, как бы не сознавая, что это он движет все машины и станки завода. Второй Дизель почему-то молчит; около него копошатся человеческие фигуры.
Надо было идти дальше; Джек чувствовал, что он задерживает своих спутников.
— Ну, а теперь мы увидим, — сказал Хольд — самый центр нашего завода, его мозг — лабораторию. В ней мы испытываем все наши приборы и разрабатываем новые.
В отделе передатчиков…
— Вот здесь, в отделе передатчиков, вы увидите все типы их, начиная от старых искровых, которые мы изготовляем только в силу необходимости, до новейших ламповых. Полюбуйтесь-ка на этого старичка-крикуна.
Хольд подошел к одному из шкафов и нажал телеграфный ключ. Вся комната наполнилась громким треском, который исходил из наглухо закрытой коробки с двумя цветными стеклами в стенке. Сквозь стекла видно было яркое пламя.
— Это разрядник, — сказал Хольд, — одна из самых важных частей искровой радиостанции. Сейчас еще его шум заглушен кожухом, — не хотите ли послушать его в натуре; только закройте глаза: искра будет очень яркая.
Хольд снял крышку металлического кожуха.
Джеку пришлось заткнуть уши: сплошной рев оглушил его.
Хольд выключил станцию и стал показывать Джеку детали.
Разрядник представлял из себя большой металлический диск, усаженный длинными зубьями по всей окружности. Во время работы он вращался с колоссальной быстротой.
— Видите, какими странными и некультурными приборами приходилось людям пользоваться еще так недавно, — продолжал Хольд. — А теперь взгляните-ка на современный ламповый передатчик, — как он эффектен и молчалив, а между тем его работу слышно на тысячи верст!
Хольд включил рубильник.
Рубильник…
Пять больших ламп засияли внутри шкафа.
Джек с любопытством рассматривал странные лампы — о них он только читал: волосок, который накаливался, как в обыкновенных электрических лампах, был окружен блестящим широким цилиндром. Внутри между ним и волоском виднелась спираль из тонкой проволоки.
— А вот наш последний малыш! — и Хольд указал на маленький изящный ящичек, размером не больше сигарной коробки. Джек поднял крышку ящика: внутри были две маленьких лампочки — они ничем не отличались по устройству от больших и несколько катушек из проволоки. От ящика шли два шнура. Один кончался штепсельной вилкой, как у переносной электрической лампы. На конце другого был прицеплен микрофон.
— А вот наш последний малыш…
— Этот радиотелефонный передатчик работает от любого осветительного штепселя, — рассказывал Хольд; — я уверен, что радиолюбители ухватятся за него. Дальность его действия 30 километров — большего нашим любителям и не надо. Мы подготовляем сразу большую партию таких передатчиков. Все шансы за то, что на них будет громадный спрос.
У Джека разгорелись глаза.
Он твердо решил купить себе такой удобный и простой аппарат, как только они появятся в продаже.
В отделе приемников Джек увидел массу самых разнообразных приемников и усилителей всевозможной величины — от спичечной коробки до солидного шкафа.
В отделе приемников…
— Как это ни странно, но в этой области мы, техники, должны очень зорко следить за модой — говорил Хольд. — Недавно мы давали приемные устройства в виде изящных туалетных столиков, теперь в большом спросе приемники в портсигарах. Наши дамы требуют приемники, устроенные в перстнях. Скоро мы наверное дойдем до размера булавочной головки, если только мода не изменится резко и не потребует приемников в виде письменных столов или диванов. Антенна для приема нами уже изгнана давно; всюду мы принимаем на рамку, которую также маскируем в зависимости от требований или в дождевых зонтиках, или в портьерах и коврах.
В продолжение всего осмотра завода Хольд был чрезвычайно любезен и предупредителен. Все время он был занят пояснениями. Только один раз Джек, не забывавший цели своего приезда, перехватил какой-то странный и многозначительный взгляд, брошенный Хольдом в сторону одного рабочего.
Перед самым уходом из лаборатории Джойс с торжеством подвел Джека к вагонетке, только что доставившей партию новых приборов для испытания.
— Вот, полюбуйтесь, мистер Арвинг, на четкость и быстроту нашего производства: эти маленькие передатчик и приемник сделаны из тех частей, на которых вы делали отметки во время осмотра завода.
Джек ахнул от удивления.
Недоверчиво взял он приборы — сомнений не было: каждая часть действительно побывала у него в руках — на всех были его пометки.
— Не удивляйтесь, дорогой, — продолжал Джойс, — это эффектный и довольно старый прием, выполнимый, правда, только на образцовом заводе. Ну, а теперь пойдемте ко мне. У нас будет серьезный разговор, — тем временем эти приборы здесь проверят.
5
Через несколько минут все трое с сигарами в зубах сидели в кабинете директора.
Джек был полон впечатлениями от осмотра завода.
Хольд со скучающим видом уставился в одну точку и, по-видимому, решил только слушать.
В кабинете директора…
— Видите ли, — начал Джойс — я сегодня просил помощи у вашего шефа, потому что события последних дней так странны, непонятны и угрожающи… Сознаюсь, я человек не трусливого десятка, духом не падаю даже в серьезных положениях, а между тем целый день вот сидел здесь без всякого дела и поджидал помощи.
Джек быстро взглянул на Хольда — у того ни один мускул лица не дрогнул, только пальцы руки нервно отбивали дробь на ручке кресла.
— Дней пять тому назад одни из дизелей нашей заводской электрической станции был выведен из строя какими-то злоумышленниками: в подшипники был насыпан песок. Вы видели этого инвалида во время осмотра. Теперь приходится работать на единственном запасном, но и на тот уже было покушение. Совершенно случайно машинист обнаружил, что в ручную масленку, предназначенную для смазки этой машины, вместо масла была налита серная кислота. А вчера оказался испорченным ценнейший насос для откачки воздуха из катодных ламп. Все это побудило меня обратиться к моему другу. А сегодня, — добавил Джойс — в довершение всего эта история с мачтой. В чем тут дело — я отказываюсь понимать. Повреждаются самые жизненные части оборудования завода — это говорит за то, что орудуют свои люди, которые с заводом отлично знакомы. С другой стороны, каждого рабочего я знаю. Отбор рабочих у нас самый тщательный — до того, как принять кого-нибудь в пайщики, мы со всех сторон прощупаем новичка. Наконец, сами рабочие, которые еще ближе знают друг друга и, конечно, возмущены всем происходящим еще в большей степени, — и они не могут дать какого-нибудь удовлетворительного объяснения событий. Ведь мы же все, начиная от меня и Хольда и кончая сторожем у ворот, являемся пайщиками нашего общего дела. По здравому смыслу, никто из нас не может участвовать в таких пакостях.
