пока не увидела трех девчонок пятнадцати-шестнадцати лет, освещаемых фонариком, стоящим на полу. Они окружили кошку, висящую на ремне, связывающем ее задние ноги. Передними лапами животное искало себе опору и жалобно мяукало. Одна из девушек подошла к кошке и вылила на нее какую-то жидкость, та начала извиваться и шипеть.
Шерсть кошки слиплась, с нее капала вода. Вторая девушка с безумной улыбкой бросила в кошку зажженную спичку. Все кошачье тело моментально вспыхивает огнем, как тонкая бумага, и душераздирающий вопль жертвы загулял эхом по стенам больницы.
Спутницы Данилы и Паши, взвизгнув, убежали, но, потеряв ориентиры в темноте, остановились и стали жалобно звать своих кавалеров. Участвующие в кровавом ритуале девушки не услышали шум или сделали вид, что им все равно. Они одновременно упали на колени перед горящей кошкой и начали что-то шептать, то опуская, то поднимая головы. Их состояние было неистовое, казалось, они полностью отключились от действительности.
– Ведьмы! – прошептал Данила, наблюдая за отвратительной картиной. Огонь прошелся по всему телу дергающейся кошки, которая, умирая, издавала булькающие предсмертные звуки. Она стала извиваться медленно, как земляной червяк на палящем солнце.
– Давай им дадим по шее! – сказал Данила и попытался выйти из-за укрытия. Павел почему-то его остановил и продолжил наблюдать за сатанинским обрядом. Через некоторое время одержимые девчонки посмотрели в сторону Паши и Данилы, хотя в темноте ребят точно не было видно. Быстро собрав свои вещи, они растворились в темноте. Друзья подошли к месту, где в муках умерло животное. Под кошкой образовалась кроваво-черная лужа, с облупленного тела начали свисать путаным клубком кишки.
Павел неустанно искал людей, кто обладал настоящей информацией по Ховринке, или проводника, который знал действительно зловещие места больницы. Через кучу посредников и вагон времени Петрунин нашел людей, которые организовывали «купание в Ховринке». Посредники намекали на сатанинскую сущность мероприятия и искали единомышленников. При этом требовали немалые деньги за омовение. При желании Павел сам мог спуститься в подвал и покупаться в грязной, вонючей воде.
Провожатого по Ховринке Петрунин нашел через многоходовую комбинацию, последовательность которой Павел уже восстановить не мог. Новый знакомый по скайпу обещал раскрыть «все тайны Немостроя и показать комнату жертвоприношений секты». О проводнике Павел рассказал Даниле, который быстро согласился поучаствовать в «мероприятии».
Ранним утром они запарковали машину Данилы в районе метро Ховрино. Пройдя по улице Дыбенко, они встретили нового знакомого, который представился Игорем. Ему было за тридцать, и он был похож на большого потрепанного воробья, с большими коричневыми глазами на безбровом лице. На нем, как на вешалке, свисал старый адидасовский костюм большого размера, а на ногах у него были потрепанные кеды. За спиной у «экскурсовода» болтался жиденький истертый военный рюкзак. «Знатный сталкер!» – отметил про себя Павел, но ничего не сказал. Игорь быстро затараторил:
– Понимаешь, секты, суициды, убийства – дела, брат, страшные! Деньги принес? Павел показал ему 200 долларов. Игорь, заметно повеселев, голосом зайца из мультфильма «Ну, погоди!» продолжил:
– Я тут рядом живу, все знаю. С самого начала, что творилось: как людей пачками убивали, как Немострой здесь обосновался и сатанизмом занялся с жертвоприношениями. Сейчас охрана усилена, обходы делают, надо понаблюдать за ними. Понимаешь?
– Да, понимаю, – сказал Павел, делая из себя дурочка, хотя он мог сам отвести Игоря к дырке в заборе, где в это раннее утро никого не будет, кроме ворон. Но Петрунин принял правила игры дешевого сталкера, и они пошли к зданию со стороны Клинской улицы, где Павел неоднократно бывал. На стене одного из больничных корпусов со стороны Клинской есть рисунок: какой-то символ и слово "дух". Художник должен был проявить навыки промышленного альпинизма. Поднявшись на крышу, закрепиться, опуститься по вертикальной стене, а под ним высота 20 метров, и не земля, а куски бетона, кирпич, стальная арматура.
– Я знаю, кто эту надпись сделал! – важно сказал Игорь и замолчал, ожидая, что его спутники поинтересуются именем «героя». Но Петрунин и Махов молчали. Проводник обиженно пошел в сторону будки охраны. Перейдя на другую сторону улицы, Игорь начал зачем-то наблюдать за вагончиком охраны. Охранник как будто ждал зрителей. Выйдя из своего сарая в одной майке, грудастый, как баба, встал под фонарь и начал мочиться на ржавую батарею отопления, которая валялась рядом. Смачно пернув, ЧОПовец пошел спать дальше.
Отойдя от поста охраны, Игорь долго выбирал место, где он собирался перелезть через забор. Найдя нужную точку без колючей проволоки, он подсадил Пашу, затем Данилу. Потом сам ловко, как акробат, перелез через забор и замер, оглядываясь по сторонам. «Жути нагоняет, – подумал Паша, посмотрев на часы – 4.05 утра. – Сейчас все спят – и менты, и охранники».
Здание подпирало темный небосвод, и все они казались маленькими, но весьма любознательными насекомыми, бессмысленно копошащимися под ногами у мрачного великана.
– Где находится комната Немостроя? – в лоб спросил Данила и поправил удобный рюкзак со снаряжением. Игорь даже не сразу понял, о чем речь. Сообразив, ответил:
– На третьем этаже, я знаю, где. Был недавно, – шепотом ответил он. Говоря шепотом, голос Игоря был похож на мурлыкание котенка. Павел сдержал смех.
– Ну веди, Сусанин! – сказал Петрунин, понимая, что они попали в руки, если не к мошеннику, то к обычному «лазуну» не высшей категории.
Любое заброшенное здание выглядит страшным и зловещим, но Ховринка, ко всему прочему, носила еще и какую-то особенную печать мрачности. Она была окружена изогнутой и ржавой оградой, похожей на кривые зубы давно умершего чудовища. Но эта картинка давно не пугала ребят, которые здесь бывали десятки раз.
Пролезли через окно просевшего здания. Оно будто проглотило трех искателей приключений. Стало сразу темно. Как по команде, достали фонари. Фонарь у Игоря светил жидко и мелко. «Экономит, – подумал Павел, – причем на себе, на безопасности».
Под ногами хрустел битый кафель, а с потолка свисали ломаные листы гипсокартона. Странно смотрелась упаковка из-под памперсов, гонимая ветром по грязному полу. Пошли на второй этаж, потом на третий.
– Смотри аккуратней, здесь перил нет! – зашептал Игорь и тут же споткнулся.
– Я в курсе, – зевая, ответил Павел, понимая, что ничего нового это путешествие им не принесет – ни информации, ни ощущений. Насвистывая себе что-то под нос, Паша шел за светом жидкого фонаря Игоря. Данила думал о том, какие слова будет говорить в свое оправдание их проводник, когда они не найдут комнату Немостроя.
Через некоторое время Игорь повел их по помещениям третьего этажа. Прошли мимо качающейся «груши»
